– голодают, страдают, болеют, а ты пива выпил и пультом перебираешь: голодного не хочу, смешного хочу. На! Петросяна – на! Регину – на!
Раньше лежал – показывали демонстрации, парады, съезды.
Сейчас лежишь – наводнения, аварии, грабежи.
Что интереснее?
Лежи, не вставай, я сам скажу: авария в сто раз лучше съезда.
Съезд – жалеешь, что не попал.
Авария – радуешься, что не попал.
И в наводнении не участвовал.
И в самолете не разбился.
Столько радости, сколько сейчас, никогда не было.
И тихо собой гордишься – нет, я умней, душу-радость вынь на стол. Я ловчее, я изворотливее.
Нигде меня не было.
Все взрывается, падает, горит – а я целый.
Со всеми извращениями познакомился, все повидал, ФСБ нагрянуло, пленку развратную предъявило – а тебя там нет.
Баня, бабы, прокуроры, журналисты – а тебя нет.
Наслаждения не испытал, так и разоблачения не перенес, тряся большим белым животом над своей сотрудницей.
И в атаку как бы ходил, и стрельбу как бы слышал, а в плен не попал. В списках нет, в яме нет, в кровати есть!
Огромное счастье – видеть настоящую кровавую героическую жизнь и в ней не участвовать.
Наше лето
А лето прекрасно, как его ни проводи.
Что это за крики?
– Караул! Всемирное потепление!
Отчего вой?
Это же счастье!
Россия – первая страна, что выступает за всемирное потепление.
Эти, остальные, у кого лето каждый день, разволновались – перегревы у них.
Пусть остынут. Мы хоть согреемся.
Можете поверить, в разных странах, где я выступаю, нет гардероба в театрах.
Внимание!
Не пропустите наблюдение. Нет гардероба. Нет номерка. Нет галош, шуб, пальто, шинелей, бурок, тулупов, берданок, скрипа снега, воя шакалов – нет.
У них другой характер.
У них женщина раздевается за одну секунду сама.
У нас сама не может. Надо помогать. Как луковицу раздеваешь и плачешь.
А эти носки.
Эти портянки.
А эти дети в трех кашне, закутанные до состояния чучела на огороде.
При глобальном потеплении Россия разденется сама и в борьбе с бедностью выйдет на первое место. У нас ведь он не только бедный, он закутанный в три погибели.
Он очень много собственного валового продукта тратит на тряпки, чтоб ими замотать и поясницу, и шею.
А кальсоны?
Гений изобрел в борьбе с недоеданьем и похолоданьем.
При глобальном потеплении кальсоны пойдут на занавеси от солнца жаркого, январского.
А лом железный на Ямале в феврале можно будет поцеловать.
И воробьи будут петь в Верхоянске, и гуси, и люди, и птицы перестанут подыматься в теплые края, жалобно курлыкая на рассвете.
Нам
