все похожи на эту.
– Правда?
– Можешь посмотреть, если не веришь.
– Я верю, – Светлана безуспешно пыталась побороть волнение.
– Можно я выключу свет? – спросил Денис.
– Да.
Щелкнул выключатель. Комната погрузилась в полумрак.
– Тебе понравился дом?
– Да. Очень.
Светлана заглянула Денису в глаза. Он обнял ее за талию.
– Это ничего не изменит, – предупредила она. – Договор между нами останется в силе…
Заточенный в особняке Мольбрантов узник молча наблюдал за их поцелуем. Его мертвенно-бледные глаза прорезали темноту комнаты, дома, темницы. Его темницы. Но темница никогда не опустеет. Жизнь неизбежно будет тянуться сюда, в этот особняк, наполняя его былым великолепием, которое свело с ума так много людей…
Невидимый узник вспоминал. Три года одиночества не имели ценности для того, кто мерит свою жизнь столетиями. Воспоминаний было слишком много. Жизнь, которая уже никогда не станет прежней. Слишком долгая жизнь, чтобы за три года успеть привыкнуть к новой роли.
Сквозь узкие губы узника вырвался тяжелый вздох. Ничто не станет, как прежде. Костлявые обрубки оторванных крыльев вздрогнули. Прошло слишком мало времени, чтобы на этом месте остались лишь уродливые шрамы и узник смог забыть, кем он был до того, как осмелился переступить запретную грань. Но пути назад не было.
У него забрали его природу, но оставили инстинкты, чувство предназначения. И он все еще не раскаивался в содеянном. Нет. Продолжая наблюдать за незваными гостями, узник пытался привыкнуть к своей новой роли и, возможно, научиться жить дальше, неся тяжелое бремя пожизненного наказания.
Денис был с другой женщиной. Нина осознала это внезапно. Понимание пришло подобно дуновению холодного ветра в жаркий солнечный день, когда, почувствовав свежесть, жаждешь отыскать ее снова. Подозрения переросли в уверенность, лишив спокойствия. Денис изменяет ей. Работа не может длиться так долго. Неважно с кем. Важно, что его сейчас нет. Нина до крови прикусила губу. Она больше не могла сидеть и ждать его возвращения. Он все объяснит, как и всегда. Нет, хватит быть дурой. Нина сняла телефонную трубку и позвонила коллеге Дениса по работе Павлу Рощенко. Он долго отказывался помочь ей, затем еще дольше катал по городу, тянул время. Нина злилась, представляла мужа с другой и едва не скрипела зубами. Ей хотелось причинить ему боль, заставить страдать, возможно, даже убить. Именно так она и сказала Рощенко.
– Это несерьезно, – улыбнулся он.
– Не смейся!
– А ты не злись.
– Я не могу не злиться. Я устала от всего этого.
– Кто-то должен быть умней. Представь, что будет, если ты начнешь ему мстить?
– Хорошая идея! – в сердцах воскликнула Нина. Азоль возле ее ног суетливо закопошился. – Ты когда-нибудь изменял жене? – спросила она.
– Нет, – не раздумывая ответил Рощенко.
– А
