style="font-size:15px;"> – Какой цветок! – выхватил Игорь фотографию у него из рук. – Я оставлю себе?
Сергей машинально потянулся за карточкой. Игорь быстро сунул ее в нагрудный карман рубашки.
– Нет уж, пристраивать сестру, так пристраивать! Ты определись как-нибудь!
Сергей взглянул на часы. Половина десятого.
– Поехали к нам, еще не поздно. Поужинаем. Заодно и представлю вас друг другу, – предложил он. – А то будешь здесь один до утра напиваться.
Игорь с готовностью согласился, и оба отправились ловить такси.
– Только не рассказывай ей свои ужасы. Не нужно ей всего знать, – уже на выходе спохватился Сергей. – Она натура – тонкая, не выдержит, сломается.
Наташа открыла им дверь, как на фотографии: грациозно откинув голову, и сияющие глаза – в цвет сирени. Теперь уже Игорь ощутил удар изнутри. Наверно, в этот вечер их с Сергеем била одна и та же рука судьбы.
Давно, еще в детстве, мне подарили картину: тихое лесное озеро, солнце, садящееся за кроны деревьев, ярко розовые и оранжевые блики на глади воды. Далеко не шедевр, но от нее становилось тепло и радостно на душе не только мне, но и всем, кто приходил тогда к нам в гости. Лишь одна деталь была несуразной и неправильной в картине: темное дерево на переднем плане с заштрихованной, замазанной густым слоем масла веткой, – выдающей неумелую руку художника. Наверно, изначально он затосковал, провожая солнце, и нарисовал дерево с ветвью, склоненной к земле, но затем теплые тона картины вытеснили меланхолию, и он закрасил неуместное уныние, подняв все ветви дерева вверх. Ему вдруг захотелось, чтобы дерево не грустило по солнцу, а махало бы рукой ему вслед в надежде на новый день. Смену настроений во время работы он мог бы скрыть более искусно, но художник, вероятно, был начинающим – не получилось. Так или иначе, но, глядя на картину, все чаще думалось о том, что некоторые эпизоды из жизни похожи на эту неумело заштрихованную ветку. Как ни скрывай потерь, ошибок и поражений, при определенном освещении и под определенным углом они все равно видны. Раскаяния не существует, ты всего лишь перестаешь улыбаться. В свете того, что успел совершить в жизни, радость начинает казаться чем-то постыдным.
После измены Лолы, Игорь убивал время на ночных сеансах в кино. Запомнилась сцена погони в одном фильме. Герои перепрыгивали с крыши на крышу вагонов горящего и мчащегося под откос поезда. Только языки пламени стелились по ветру в одну сторону, а волосы героев развевались тоже по ветру… – но совсем в другую. Перечудили режиссер и съемочная группа со спецэффектами на зеленом экране[8]. Чувствуя себя обманутым, Игорь встал и вышел из зала. Неужели зрителя настолько не уважают, что не потрудились переснять явный провал? Или рассчитывали, что он ничего не заметит? Вместе с ним кинозал покинуло больше половины полуночников. Наверно, не его одного тошнило от дешевых компьютерных спецэффектов. Тогда ему и пришла в голову идея реалити-шоу «Каскадеры». В шоу все будет «вживую», по старинке, с азартом и риском для жизни. Народ жаждет зрелищ
Техника «хромакей»: актеров снимают в студии, стены и пол которой затянуты зеленой (реже голубой) тканью, затем при монтаже зеленый фон удаляется, вместо него подставляют заранее отснятую или созданную в 3D графике панораму места действия фильма. Мастерство заключается в том, чтобы идеально совместить фон панорамы и действующих как бы внутри него актеров.
