Они не знали, но больше всего волновалась изгнанная девчушка, которая только входит в период взросления. Несмотря на то, что она рождена была пожирателем, все же ребенок есть ребенок. Одна в чужом враждебном для нее мире света. Шазик не в счет, он хоть старше ее и постоянно ее поучает, но ответственность и заботу за двоих несет она, как самая сильная из них двоих, а не он за неё.
Спустя время перед ними предстали высокие темные стены города, освещенные слабым светом факелов. Подлетев к самому темному участку стены, они перелетели и оказались в темном переулке. Пролетев дальше, несмотря на темноту ночи и слабое освещение яркой луны, они видели всюду грязь, горы мусора, полуразрушенные дома. Здесь присутствовала нищета, безнадега и уныние.
– И это мир света? – брезгливо фыркнул Шазик.
– Наверное, – тоскливо ответила она, осматривая вокруг разруху.
Откуда же им было знать, что они попали на дно этого города, в трущобы, где жителями были бедные отбросы общества, бандиты, ворье и жулье.
Тишину ночи оглушил крик, и они полетели туда, препятствующие стены и заборы им не помеха. С разгону они вылетели на участок, который освещал чудом уцелевший уличный фонарь. В середине тусклого круга света стояли двое детей, их обступило трое бандитской наружности. Достав ножи, они готовы были кинуться на свои жертвы, несмотря на то, что это были дети.
Сгусток тьмы, не раздумывая, кинулся на защиту слабых. Покрывши бандитов своей тьмой, он лишал их жизненной силы за мгновение. Тела бандитов высушенными скелетами обтянутыми кожей падали на землю, под довольное урчание тьмы.
И тут новый крик оглушил их.
– Аааа… Пожиратель! Чудовище! – дети в панике с криками убежали прочь в темноту.
Даже наслаждение питательной силой не смогло перебить ее разочарование и боль. Она, несмотря на то, что спасла им жизни, осталась для них пожирателем и монстром. Неужели повелитель был прав? И я везде останусь монстром, изгоем?!
– Не обращай на них внимание! Глупые дети! – влез в ее мысли друг. – Они просто боятся неизвестности, они ведь не знали, что ты у меня сама доброта и только бандитов накажешь, они боялись за свои жизни, – он потерся об нее и непроизвольно взял от нее немного сытной питательной силы, от чего довольно заурчал. – Зато, как оказалась, не всегда плохо забирать жизненную силу у разумных! – переключил он ее внимание, на важную для него тему. – Видишь, лишать жизни – это не всегда зло, а даже добро, – из пятнышка вырос отросток, напоминающий палец, и важно им покачал перед ней.
– А действительно, я ведь сделала добро, лишив жизни этих ужасных сущностей. Я во время поглощения прочла их память, они убийцы и этим промышляли, в их душах царила тьма, не уступающая пожирателям.
– Вот, а я о чем тебе постоянно толкую, зачем же голодать, когда можно делать доброе дело, очищать этот мир от тьмы, а заодно сыто питаться, – рассмеялся
