Оленев, – он не это имел в виду.
– Когда ключи от комнаты есть у каждого сотрудника, то можно подозревать кого угодно, – заметил Воеводов. – Я не говорю конкретно ни о ком из присутствующих. Я считаю эту систему неверной. Нужно хранить ключи у одного человека. У Феодосия Эдмундовича. Или еще на случай страховки у Ивана Ивановича. И все. В таком случае ничего не будет пропадать. И никого не нужно будет подозревать.
– И вообще, ввести здесь солдатскую дисциплину, как в казарме? – весело спросил Веремеенко. – Вам не кажется, что это перебор?
– Нет, не кажется. Дисциплина и порядок прежде всего, – назидательно сказал Воеводов.
– Это значит, вы подозреваете всех присутствующих? – нахмурилась Убаева.
– Я никого не подозреваю, – возразил Воеводов, – а говорю об элементарных правилах, которые есть в каждом учреждении, в каждом издательстве.
– Это ненужный спор, – примирительно вставил Оленев. – Мы могли дискутировать на эту тему до того, как пропали документы. И никак не после. Теперь нужно понять, кто и зачем их забрал.
– Извините, – сказал Дронго, – а где обычно хранятся новые рукописи? Где вы храните старые, я уже видел.
– В этих шкафах, – показал на шесть больших старых шкафов Оленев, – и на этих стеллажах. Очевидно, вы уже поняли, что должного порядка с хранением рукописей у нас нет. Но так происходит почти в каждом издательстве. А тем более в таком писательском коллективе, как наш. Никто не мог предположить, что рукописи понадобятся нам в качестве свидетельских доказательств возможных преступлений нашего автора.
– Принесите мне вашу копию рукописи, – попросил Дронго.
– Сейчас принесу. – Оленев повернулся и вышел из комнаты.
– Наверно, рукописи куда-то положили и забыли про них, – добродушно заметил Воеводов, – и вообще, не нужно из-за них так нервничать. У Валерия Петровича осталась копия одной из них. И об этом все знают. Значит, рукописи украл не наш сотрудник, который знал о копии, а забрал кто-то из посторонних. Здесь всегда полно разных посетителей, и их могли просто забрать с собой. Мы же не обращаем внимания на папки и сумки наших гостей.
– Не нужно так говорить, – нахмурился Кустицын, – получается, что мы все не заметили, как у нас из-под носа стащили рукописи. Так просто не бывает.
– Еще как бывает, – победно сказал Воеводов, – вы же не всегда находитесь здесь вчетвером. Чаще один или двое редакторов. Это сегодня вы все сюда приехали. А посетителей бывает по несколько человек. Вы могли не заметить.
– Вот он всегда так, – возмутилась Убаева, – готов обвинить нас в чем угодно, лишь бы еще раз подчеркнуть, какой он незаменимый сотрудник и как плохо мы работаем.
– Я этого не говорил, – возразил Воеводов.
Он хотел еще что-то добавить, но дверь неожиданно открылась. На пороге стоял бледный Оленев.
– Она исчезла, – пробормотал он, – рукопись лежала у меня в столе. В моей папке. А сейчас ее нет.
Он
