разъяснить пациенту. Ведь сопротивление тоже происходит из вытеснения – либо из того, которое мы хотим уничтожить, либо из имевшего место в прошлом… Теперь мы делаем то же самое, что хотели сделать уже с самого начала, угадываем, находим толкование и сообщаем его; но теперь мы делаем это своевременно.
Вместо вступления
Он вошел в зал ресторана, оглядываясь по сторонам, словно опасаясь, что его прямо здесь арестуют. Он был среднего роста, дородный. Голова плотно сидела на короткой шее, на фоне мясистых щек и одутловатого лица несколько смешно смотрелись маленькие глаза. Он испуганно кивнул метрдотелю, проходя в конец зала, где его уже ждал сидевший за столиком мрачный незнакомец. Перед ним стоял высокий и почти пустой бокал пива. Вошедший оглянулся еще раз по сторонам и подошел ближе.
– Здравствуйте, – промямлил гость, – я Семен. Вам звонили насчет меня.
– Да, я помню. Садитесь, – кивнул незнакомец, не поднимаясь с места. – Меня зовут Виктор Викторович.
– Очень приятно, – Семен судорожно вздохнул, усаживаясь за столик и придвигаясь к незнакомцу. – Вы знаете, зачем я сюда приехал?
– Догадываюсь, – усмехнулся Виктор Викторович, – у вас появилась проблема, и вам нужен «специалист» по устранению этой проблемы.
– В общем, да. Мне нужно, чтобы вы все сделали сами.
– Конечно. Вы платите деньги, мы делаем нашу работу. Единственное, что нам нужно знать, – кто и когда.
– У вас есть ровно месяц, – сообщил Семен, – если не успеете, то тогда вообще можете ничего не делать. Один месяц.
К ним подошел официант.
– Вы будете что-нибудь заказывать? – недовольно спросил он.
– Мне еще один бокал пива, – попросил Виктор Викторович.
– Мне тоже, – согласился Семен.
– Еду заказывать будете? – уточнил официант.
– Пока нет, – ответил Виктор Викторович, и недовольный скромным заказом официант отошел.
Семен достал носовой платок, вытер влажное лицо. Было заметно, как он волнуется. Его собеседник, наоборот, был спокоен. Очевидно, Виктор Викторович не впервые встречался с клиентом по такому щекотливому вопросу.
– Кто он? – спросил Виктор Викторович. – Нам нужно знать его имя, адрес, место работы. Семейное положение, наличие охраны.
– Его зовут… Его зовут Ринат Шарипов. Он известный бизнесмен, его фотографии есть во всех журналах и газетах. У него есть несколько сайтов в Интернете, где можно увидеть его фотографии.
– Что значит известный бизнесмен?
– Очень известный. Он наследник погибшего олигарха Глущенко. Единственный наследник.
– У него есть семья? Жена, дети, родители?
– Нет, – быстро ответил Семен, – нет, нет. У него никого нет. Они здесь ни при чем. Хотя подождите… У него есть любимая девушка. Кажется, ее зовут Инна. Инна Стеблова.
– Мы проверим. А дети?
– Я же вам сказал, что у него нет детей, – разозлился Семен, чуть не крикнув. Затем, немного успокоившись, медленно произнес: – Он развелся со своей женой, и у него осталась дочь. Но их нельзя трогать ни при каких обстоятельствах. Иначе вообще ничего не получите. Вы меня хорошо поняли?
– Вполне. У вас есть адрес Стебловой? Она не входит в категорию людей, которых нам нельзя трогать?
– Не входит. Адрес узнаете сами. У меня его нет.
– У вашего бизнесмена есть охрана?
– Да, его охраняют.
– И где его офис?
– Я же сказал, что он наследник олигарха, – недовольно повторил Семен, – у него несколько офисов в городе. И компания «Астор», которая занимается его делами. На любом сайте можно получить о нем необходимую информацию. Ринат Равильевич Шарипов.
– У таких людей обычно надежная охрана. Вам придется увеличить гонорар на двадцать пять процентов.
– Как это увеличить? – сразу встрепенулся Семен. – Как можно? Вы и так запросили огромные деньги. Почему увеличить?
– В подобных случаях бывают большие расходы, – пояснил Виктор Викторович. – Нужно выяснить, кто именно его охраняет, степень их профессионализма, возможность беспрепятственного отхода. Вы должны понимать. Одно дело устранить любовника жены по заказу ревнивого мужа, а совсем другое – убрать известного бизнесмена, у которого есть своя охрана.
– Вы ничего не говорили о двадцати пяти процентах, – нахмурился Семен, – это очень большие деньги. Вы попросили сто тысяч, и я согласился.
