трассе непрерывным потоком неслись автомобили. Воздух был слишком холодным для Южной Аризоны, и Рейчел, с трудом пробиваясь сквозь наркотический дурман, задумалась о том, как далеко она уже от дома.
Теперь впереди него в очереди стояло только семейство: мать, отец, девочка-подросток и мальчишка, который то и дело украдкой поглядывал на Хавьера с того момента, как он вошел в кафе. Они начали заказывать.
Отец: кофе.
Мальчик: горячий шоколад.
Девочка: латте.
Хавьер взглянул на свой «Эскалейд» и заметил, как опустилось стекло дверцы с пассажирской стороны.
Наконец, подала голос мать стоящего перед ним семейства:
– Мне, пожалуйста, обезжиренный, большой, со льдом, с десятью ложками сиропа чай-латте с плотной пеной.
Похититель перевел взгляд на кассу, чувствуя, как в висках у него пульсирует раздражение, граничащее с желанием убивать.
Бариста, ухмыльнувшись, переспросил:
– Не могли бы вы повторить это снова, немного медленнее?
– Обезжиренный. Большой. Со льдом. Чай-латте, – принялась перечислять женщина. – Десять ложек сиропа. С плотной пеной.
– За дополнительные ложки сиропа придется доплатить, – предупредил продавец.
– Хорошо, я знаю.
– Я работаю только второй день, позвольте уточнить. Под «обезжиренным» вы понимаете…
– С нежирным молоком.
Бариста скорчил печальную гримасу, готовясь сообщить неприятную новость:
– Оно у нас только что закончилось.
– О нет! – разочарованно выдохнула мать.
Хавьер прикинул, что давление у него поднялось до 130 на 90. Мочки ушей зудели и едва ли не подергивались.
– У нас есть двухпроцентное, – предложил продавец.
– А однопроцентное?
– Извините.
– А можно сделать его на воде?
– На воде?
– Вместо горячего молока.
– Я никогда о таком не слышал, но полагаю, что можно. Вы – посетитель, а посетитель всегда прав.
Раздражение рвалось наружу, вопреки всем надеждам Хавьера. Похититель достаточно хорошо знал себя, чтобы понять: если он будет просто стоять и смотреть, как тлеет фитиль, то в итоге сделает что-то необдуманное и опасное, как в тот раз с Хуаресом.
Он открыл рот – не для того, чтобы высказать то, что думал в действительности, а просто чтобы выпустить пар в каком-нибудь бессмысленном высказывании и вернуться к более или менее нормальному состоянию.
– Вы когда-нибудь пробовали кофе? – бодрым тоном произнес он, и вся семья разом повернулась на его голос. Хавьер улыбнулся, чувствуя, как ненависть сочится сквозь его оскаленные зубы, и надеясь, что она не коснется их. – Сегодня у них подают «Юбилейный бленд». Вам нужно было просто сказать: «“Юбилейный бленд”, пожалуйста». И никаких
