молодых женщин служили для него особым видом сублимации, заменяющим ему секс. Но это еще не конец. В Англии на этом убийства такого рода прекратились. Позже в Бельгии был схвачен серийный убийца Марк Дютро. Процесс над ним уже начался, ему грозит пожизненный срок. Правда, вся Бельгия вышла на улицы, требуя для него смертной казни. И в России несколько лет назад взяли Чикатило, того самого ростовского маньяка, о котором потом сняли фильм.
– Об этих двух случаях я слышал, – кивнул Дронго, – оба были настоящими психопатами. Бельгийцу, можно считать, повезло больше – Чикатило успели расстрелять. Хотя как сказать. В колониях и тюрьмах свои понятия о справедливости – такие маньяки там долго не живут. Их сразу убивают. И хорошо, если так, иначе их жизнь превращается в настоящий ад.
– Так вот, три года об этом типе ничего не было слышно, – вернулся к рассказу комиссар. – В Англии стали считать, что либо он уехал из страны, либо затаился. Но нам-то с вами известно, что такие убийцы не способны остановиться. Это не в их силах. Синдром крови начинает давить на маньяка, требуя новых жертв. И вот в девяносто шестом в Ангулеме, во Франции, происходит очень похожее преступление. Правда, здесь все получилось несколько иначе… – Брюлей глянул на Дронго, раскрыл папку, собираясь достать фотографии, но затем, чуть помедлив, снова ее закрыл.
Дронго, проследив за его жестами, отрицательно покачал головой.
– Ты становишься сентиментальным, – с укором заметил комиссар.
– Наверное, – согласился Дронго. – Позже мне все равно придется просмотреть эти страшные снимки. Но хочу немного оттянуть этот момент. Меня все еще воротит от вида крови и истерзанных жертв. Не могу на это спокойно смотреть, мне не хватает вашей выдержки, комиссар. Простите меня.
– На твоем счету столько разоблаченных убийц, – напомнил Брюлей, криво усмехнувшись.
– И тем не менее я до сих пор к этому не привык, – признался Дронго, – мешает какое-то чувство обиды. На Бога, который все это допускает.
– Не нам судить о его замыслах, – возразил комиссар. – Говорю это, хотя я такой же атеист, как и ты.
– А я с ним согласен, – вдруг вмешался Доул. – Я тоже атеист, но у меня вызывает чувство бессильной обиды вид растерзанных женщин. Маньяк должен сидеть или содержаться в больнице, а не разъезжать по странам Европы.
– Продолжим, – предложил комиссар. – Короче, в Ангулеме обратили внимание на характерные разрезы на теле жертвы и послали запрос в Англию. Тело погибшей осмотрели эксперты обеих стран и пришли к выводу, что это дело рук опять же одного и того же убийцы. Таким образом, маньяк проявился снова. К этому времени его уже успели окрестить «стаффордским мясником». Правда, на этот раз эксперты обратили внимание на небольшие отклонения в действиях преступника, словно он торопился или нервничал. Хотя тело нашли в глухом сарае, рядом с которым никто не мог появиться. Но в данном случае маньяк почему-то
