Дегтярев, – а среди нас были не только русские. Злата Толгурова была по отцу кабардинка, моя жена – латышка, мама – наполовину украинка, наша сиделка – молдаванка, наш садовник – финн, а друг нашей Вали – узбек. Но они этого не понимают, как и мы, когда часто называем всех, прибывших из Великобритании, англичанами, хотя их это очень обижает. Они четко разделяют англичан, ирландцев, валлийцев, шотландцев. А мы нет. Но и они, в свою очередь, до сих пор называют нас всех русскими. И не только украинцев или белорусов, но даже узбеков и латышей. Мы для них все на одно лицо.
– Именно поэтому нужно вести себя так, чтобы они не считали нас варварами, – резонно заметил Дронго, – в конце концов, это мы ездим к ним, а не они к нам.
– Вы беретесь за это дело? – спросил Игорь.
– Да. Но мне нужно будет встретиться и с вашим знакомым Халдаровым, который находится сейчас в Москве. Как я понял, он был единственным мужчиной в доме. Ведь ваш садовник был на улице?
– Это он так говорит. Может, он был и в доме, мы не знаем точно. Такая была неразбериха. Но вы правы. Кроме меня и Нурали, других мужчин в доме не было. Между прочим, полицейские взяли и наши отпечатки пальцев, чтобы сравнить с теми, которые были на оружии. Хорошо, что мы не трогали этого пистолета. И самое важное: их экспертиза легко доказала, что стреляли именно из этого оружия, которое нашли в снегу. И на нем были отпечатки пальцев Виктора.
– А сугроб, где нашли оружие, находился под окнами его кабинета? – уточнил Дронго.
– Нет, – ответил Дегтярев, – совсем в другой стороне. Совсем в другой. Что тоже удивительно. Как могло оружие попасть туда, ума не приложу. Возможно, убийца выбросил его в окно. Но в другое окно, явно не из кабинета. Иначе он был бы чемпионом мира по выбрасыванию пистолетов.
– Теперь обговорим условия нашего контракта. Если я начинаю расследование, то вы мне не мешаете. Я не остановлюсь до тех пор, пока будет хоть малейшая возможность найти что-то новое. И вы не имеете права меня останавливать, даже если результаты расследования покажутся вам неприемлемыми. А насчет гонорара – я думаю, мы зафиксируем все в нашем договоре. У меня только последний вопрос к вам. Почему вы все время иронично рассуждаете о том, что вас называют олигархами. Насколько я понял, вы очень богатый человек.
– По сравнению со среднестатистическим гражданином, возможно, – согласился Игорь, – оборот нашей компании уже сейчас около ста миллионов долларов. У меня есть квартира в Лондоне и замок в Шотландии. Правда, там владельцев до сих пор двое – я и мой брат. Но в нашей системе координат олигарх – это человек, у которого есть миллиарды долларов, который покупает яхты, вертолеты, поместья и летает на собственном самолете. Мне еще очень далеко до таких господ.
– Но вы стараетесь…
– Я стараюсь, – согласился Дегтярев, – и делаю все, чтобы наше производство развивалось как можно успешнее. Я не украл эти деньги, не присвоил результат чужого
