одежды, чувствовал себя не в своей тарелке. Прохаживались праэко, скрытыми за визорами взглядами – но определенно цепкими и пристальными – скользя по залу. У стен и сцены стояли маршалы, облаченные в пуленепробиваемые бело-черные костюмы. Боялись бунта? Харт развеселился, представив, как одна из участниц церемонии – этих миловидных тростиночек, – недовольная решением Системы, в ярости рвет список и нападает на маршала. В ход идут ногти, каблуки…
Элси бросила на Харта косой взгляд, и он тут же придал лицу серьезное, подобающее случаю выражение. Они подошли к своим местам. При их приближении плитка пола качнулась назад, из его недр вытянулась толстая трубка, напоминающая металлический пень. Покрывающие ее пластины раскрылись и сформировались в не слишком удобное на вид кресло. Харт и Элси заняли места и, переплетя пальцы, приготовились к ожиданию.
Церемония началась вовремя – минута в минуту. Когда на сцену поднялась праэко в длинном серебристом платье, зал мгновенно затих.
Нудная пространная речь о долге перед обществом, о необходимости придерживаться правил и уставов Системы выпила из Харта остатки терпения. Ту же речь – слово в слово – он слушал полгода назад, на собственной церемонии совершеннолетия. Кресло казалось неимоверно жестким, словно не желало задерживать сидящего на нем дольше положенного, слова, произнесенные голосом, навевающим мысли о кубиках льда в пустом стакане, падали в мертвую тишину зала, заполненного благоговеющими совершеннолетними. Мучительное ожидание. Все это действовало ему на нервы.
– Да когда же они, наконец, перейдут к делу? – процедил Харт сквозь сжатые зубы.
Некстати пролетевший над головой дрон-дизагрессор мигнул красным и завис в воздухе: система распознавания эмоций зафиксировала его вспышку ярости – по тону голоса, выражению лица или же по стиснутым кулакам. Маршал, прежде стоявший к Харту полубоком, повернулся, среагировав на сигнал прикрепленного к поясу датчика. Его взгляд за совершенно непроницаемыми черными стеклами визора, без сомнения, не сулил ничего хорошего.
Харт выдохнул, стараясь замедлить сердцебиение. Заставил себя разжать кулаки и расслабить мышцы рук. Не хватало еще, чтобы его выперли с церемонии, сочтя «агрессивно настроенным» – кажется, так это называла Система.
Элси сжала его руку, улыбнулась краешками губ. Это подействовало на парня лучше любого успокоительного. Он улыбнулся ей в ответ, чувствуя, как легчает на душе. Дизагрессор – глянцевый черный шар с красной полосой дисплея – еще повисел в воздухе, затем, удовлетворенно мигнув, продолжил свое неспешное блуждание по залу.
– Элси Ларей! – хорошо поставленным голосом произнесла со сцены праэко.
– Ох, боже мой! – быстро прошептала его подруга.
Их руки разжались. Харт вдруг ощутил тоску и смутное беспокойство.
Оправляя на ходу безупречно сидящее платье, Элси поднялась на помост. Харт нажал на кнопку подлокотника, вызывая
