он работает в поле, милуется с кем-то.
– Моя любовь к ней как щит, который защищает её, а она так оборзела, что уже почти не прячется. Хотя мою Катю можно понять, Бог не дал нам детей, она считает, что я непригоден для отцовства, вот она мечется с надеждой заиметь ребеночка. Но я то знаю, что пригоден. В молодости обрюхатил девчонку, женился бы на ней, но Бог прибрал ее к себе.
Носов сел, до боли прижал мозолистые ладони к лицу, будто хотел выдавить из души нестерпимую боль, которая мучила его долго и беспощадно. Непокорная слеза скатилась по небритой щеке. Чтобы как-то отвлечься попытался думать о Никите и его глупой шутке.
– Дурак я! Мне бы посмеяться над ним, а я ему политику пришил. Как повернется теперь дело? – Носов стал успокаивать себя, – ничего не будет, бригада крепкая, дружная. Со временем все забудется. Докладывать никому не стану, а если дойдет до ОГПУ, пойду в тюрьму, может помогу Кате найти счастье….
Кто-то положил руку на плечо бригадира, он обернулся. Изотов сочувственно сказал:
– Не кори себя из-за этого оболтуса, и жена твоя хорошая женщина, а то, что говорят о ней, враки, завидуют бабы ее красоте….
– Спасибо тебе за добрые слова, но дыма без огня не бывает.
– Ты точно знаешь о ее похождениях или наслушался….
– Брось, думаешь люди напраслину на неё наводят?
– Ты ее с кем-то застал?
– Нет.
– Когда увидишь своими глазами, тогда и обвиняй.
– Увижу, сейчас увижу!
Носов встал и направился к двери, Изотов бросился за ним.
Помни, что если не придёшь или даже опоздаешь, под суд можешь угодить, вот тогда вспомнят тебе и Никиту.
– А-а, наплевать….
– Михалыч, остановись, не делай глупостей!
Носов остановился, несколько мгновений стоял без движений, казалось, что испугался своей решимости удостовериться в неверности жены, потом резко повернулся к Изотову.
– Петя, я постараюсь вернуться к рассвету, если не вернусь, ты посади на мой трактор кого-то.
– Может не пойдешь?
– Пойду.
Носов бежал к поселку, но чем ближе становился дом, тем короче и тяжелее становились его шаги. Взбежав на пригорок, он остановился, чтобы перевести дух, собраться с мыслями. Там у подножья пригорка село, но не видно ни одного огонька. Обозначилось слабым светом одно окно, но тут же мрак поглотил его.
– Спят люди…. Куда я бегу и зачем? А если…, – он боялся думать о том, что может произойти, со страхом смотрел в темную даль свой жизни, и эта даль стала приравниваться к смерти.
Носов потоптался на месте и зашагал назад к полевому стану, но душевная боль только усиливалась. Он зарычал, как раненый медведь, и упал ничком на пожухлую траву.
– Что делать? Что делать? – сверлила мозг назойливая мысль, – что делать?
Носов в изнеможении перевернулся, лег на спину. Золотые звезды отрешённо светились спокойным
