о ее последних злоключениях.
– Не мучайте, окаянные, дитя! – названая мать загородила собой девушку.
Анна находилась еще под впечатлением прогулки, никак не ожидала возвращения в страшное прошлое.
– Никто ее мучить не станет, просто она расскажет о набеге монгол на ее деревню, – остановил Василко Стряпуху.
При упоминании о монголах у девушки хлынули слезы. Она едва держалась на ногах.
– Говорю же, не мучайте дитя! Я вам все перескажу.
Агафья обняла Анну за плечи.
Рассказ ее длился недолго, но оставил глубокое впечатление у бояр и владельцев ремесел. Возможно, каждый из них впервые всерьез испугался за семью и за своих детей. Анна качнулась и стала медленно оседать.
Василко едва успел ее подхватить. На руках он внес девушку в боковую светлицу. Стряпуха квочкой носилась вокруг князя:
– Говорила же, не трогайте дитя. Не послушали. У- у мужичье!
Василко положил Анну и впервые взглянул на нее с интересом мужчины. Стряпуха вытолкала Василко из светлицы.
– Иди нечего тебе здесь делать!
Князь вернулся в зал к боярам. Они галдели, спорили, перебивая друг друга. Василко потребовал тишины:
– Успокойтесь. Вы, наверное, поняли, что откупиться от монголов не удастся. Нам никто не поможет, все разгромлены. Нужны деньги для строительства крепости и баз в лесу, где население может спрятаться от кровожадного хана Батыя. Завтра каждый узнает, сколько и когда нужно внести денег в казну. Я не советую жадничать. Кто не даст денег, тот останется без всякой защиты.
Бояре ушли. Василко заглянул в светлицу Анны. Агафьи не было. Он подошел к спящей девушке, взял ее руку, задумчиво произнес:
– Тебя зовут Анна, а я Василко.
Девушка открыла глаза и испуганно отстранилась.
– Не бойся! Я совсем не страшный!
Агафья влетела в светлицу.
– Как она себя чувствует? – опередил он ее вопрос.
– Уже хорошо. Иди отсюда! Повадился! – бесцеремонно выталкивая Василко из светлицы, она думала: «Что теперь будет!? Что теперь будет!?»
Анна смотрела на эту беззлобную борьбу и улыбалась. Руку ее жгло от его прикосновения. Ей не хотелось, чтобы он уходил и уносил ее сердце.
Стряпуха имела неограниченные права в доме князя Олега, который не раз спасался бегством. Василко ничего не стал менять и благоразумно отступил.
Юсуф вошел в сарай, и радостно объявил, что им с Тули позволено жить и даже работать. Он улегся на тулуп и мечтательно прикрыл глаза. Ему еще не удалось выбрался из омута ее глаз.
Тули прыгал от радости.
Утром следующего дня их отвели к Спиридону, который владел ремеслом по изготовлению, глиняной посуды.
У Афанасия родители умерли рано. Он рано познал тяжелый труд. Его страстью было оружие. Он любил слушать рассказы бывалых
