учесть, что за каждую двойку надо было ответствовать перед родителями, а если двоек много, испытания могли постичь и мягкое место, класс вынужден был бойкотировать решение учителя.
– Несите, несите, что медлите! – подгонял Василий Кузьмич, но никто не решался сдвинуться с места первый.
– Хорошо! Я буду вызывать вас по журналу.
– Василий Кузьмич, – ожил класс, – мы знаем, но не успеваем отвечать.
– Вы не должны спать на уроке, так все на свете проспите. Скорость мышления еще вызволит вас не из одной жизненной лужи.
Экзекуция на этом заканчивалась.
– Садитесь. Сейчас каждый из вас подойдет к доске со своим словарем, (словари под диктовку учителя мы писали сами) я их проверю и определю меру знаний.
К такому процессу мы быстро привыкли и перестали думать над ответом, встал, помолчал, а учитель и его DU уже далеко. Все шло хорошо, пока DU вдруг стало останавливаться и превращалось в полновесную двойку…
Однажды Василий Кузьмич пришел удрученным, его было невозможно узнать. Он не выстреливал свои знаменитые DU, DU, долго молчал, затем бросил на ходу:
– Все свободны, урока не будет и ушел.
Класс в изумлении остался на местах, потом кто-то сказал:
– Кузьмич, наверное, заболел.
Обычно, в таких ситуациях учеников обуревает радость избавления от занятий, но в этот раз все или почти все остались на своих местах и только по истечении нескольких минут стали покидать класс.
Этот эпизод из жизни 5-го «Б» класса стал забываться. Кузьмич стал вести уроки по-другому, хотя его знаменитое «Du» звучало также молниеносно, но двойки перестали селиться в дневниках учеников. Причину такой метаморфозы узнали несколько позже.
Дело оказалось в том, что в школе классы формировались по следующему принципу. Ученики, проживающие на центральной усадьбе, определялись в классы «А», а дети, проживающие на отделениях совхоза и близлежащих поселков, жили в интернате и заполняли классы «Б»
Жизнь в интернате того времени была не сахар. Интернатские дети хорошо знали слово «СУМКА». Эта самая сумка наполнялась родителями едой, которой малыш в 12 лет должен питаться неделю. Холодильников тогда не было, потому сумка быстро опорожнялась и если не будет оказии из дома, то пару дней приходилось жить впроголодь. К концу учебного года, стали кормить в совхозной столовой. Чтобы еда была полновесной и качественной там дежурили учителя. Пришла очередь Рунова Василия Кузьмича. Кода он увидел, чем питаются дети, то едва не избил заведующего столовой.
– Чем Вы кормите наших учеников? – внешне спокойно спросил Кузьмич.
– А тем, что выделяет совхоз, – невозмутимо ответил раздобревший на казенных харчах заведующий и уже привыкший к такому роду вопросам.
– Тогда почему макарон в тарелке мало и они даже не сдобрены подливой? – голос учителя стал уже почти кричащим.
В конце
