пор у нас ничего не пропадало, люстры продолжали радовать своим целомудрием и мы уже никогда ничего не теряли.
А в «Бочку» заходили с одной лишь только целью: выпить чашечку кофе, как говорил Андрей Миронов, да попробовать свежей осетрины, но только первой свежести, как настаивал всемогущий Воланд.
Минуло пятнадцать лет, я вернулся в свою космическую специальность…
Но страна к тому времени, уже стала совсем другой…
А из маленькой двери Зимнего дворца, как-то тихо и незаметно, вышли революционные матросы и солдаты, чтобы уже никогда туда не вернуться, и растворились в праздной толпе Дворцовой площади.
Они тоже стали другими…
«Что тебе снится, крейсер «Аврора», в час, когда утро встаёт над Невой?
Что тебе снится…?».
Но спит «Аврора», спит Дворцовая, спит Эрмитаж…
Революций, похоже, не предвидится.
Хотя бы на выходные
«– Сашенька, Сашенька! Читаю твои письма и понимаю, что хотела бы приехать к тебе, хоть на выходные…»
Из одного моего рассказа.
«– Может быть, твой жизненный путь, Верочка, пересекла именно такая любовь, о которой грезят женщины и на которую больше не способны мужчины»
А. Куприн «Гранатовый браслет»
К своим сорока годам, Александр Скворцов женился и развёлся, не посадил ни одного дерева, не родил ребенка и не построил дом.
Жена, устроившись, однажды, на новую работу, влюбилась в богатого бизнесмена и в считанные дни ушла к нему, оставив Александру двухкомнатную квартиру и машину. В её новой семье такого добра было в избытке.
Для Саши это был удар, да такой сильный, что отошел он от него только года через два. Успокоиться, он успокоился, но на сердце осталась такая одинокая печаль, что очень часто, ночами, он просыпался и не ложился до утра, переживая горе, постигшее его в самом расцвете своих лет.
К женщинам можно относиться по-разному. Это зависит от воспитания, национальных обычаев, глупости, дурости и многого другого, что делает одних, любящими до безумия, с глубоким уважением остальных, и полным презрения других, считающих женщину просто бабой.
Александр относился к тем мужчинам, для которых все женщины были святыми. Ну, а уж любимая, была просто богиней, во всех отношениях. И когда его богиня ушла к другому, он долго не мог понять, почему, куда исчезла её любовь?
Это «почему», возникает каждый раз, когда две любви превращаются в одну и та, оставшаяся одинокой, не находит себе места в пропасти, возникшей между ней, горящей в огне безысходности, и той, что ушла навсегда.
Она не может понять: как, почему и зачем часть её жизни, часть её мыслей и чувств, часть её тела и души, вдруг, оторвалась и исчезла. Растворилась и ударила в сердце таким острым и одновременно тупым ножом, что возникшая боль, заставляет стонать круглые сутки,
