и нет?!
– Да ты не повезешь.
– А ты за меня давай не базарь… Наливай лучше…
Беседа в таком ключе утомила Мисиму. «Истина в вине», напомнила память чьи-то одновременно и мудрые, и глупые слова, и оба ронина опрокинули свои стаканы.
Азэми пришла на звон посуды.
– Есть хотите? – утомленно улыбаясь, спросила она.
Нигицу закивал, а Мисима вновь подобострастно уставился на самую выдающуюся часть ее тела. Его большая длань вновь легла на грудь возлюбленной. Она томно улыбнулась ему и стала к плите.
Что-то зашкворчало в сковороде, заглушая спор двух ронинов и руководящих качествах одного из них. И слышны их голоса стали только когда уставшие вернулись они к разговору о высоком, а на столе появилась сковорода с картофелем, обжаренным в масле.
– Ты знаешь кто, Михалыч? – спросил Мисима, глубоко затягиваясь сигаретой.
– Кто? – Нигицу, хоть и ждал всякого от своего поэтически-возвышенного друга, все же не был готов к очередному его откровению.
– Ронин.
– Чего???
– Царь, предавшийся воле волн…
– Че это?
– А то. Живешь так себе, без цели, без расчету, без умысла всякого…
– Че это ты хочешь сказать?
– А то он хочет сказать, – отвечала за супруга влекомая им за стол Азэми, – что жениться тебе надо. Ты бы Ритку заново позвал…
– Это еще зачем?
– А затем, чтобы было кому дома ждать… Вот, посмотри как мы с Хираокой моим живем, душа в душу… – Азэми притянула мужа к себе и нежно поцеловала. Он особенно любил, когда она говорила ему нежно, душевно, называя по имени «Хираока ты мой»… По его настоящему имени, без этого глупого псевдонима Юкио Мисима, о принятии которого он уже и пожалел давно.
– Да уж… – брезгливо отвернулся от целующейся парочки Нигицу. – Достойный повод… – В его голосе сквозил скепсис и пренебрежение.
– Ты не прав, Михалыч, – парировал Мисима. – Мужик без бабы он что и баба без мужика, жить не должен…
– Ага… А ты мне лучше расскажи, полноценный ты наш, ты зачем заявление написал? Завтра собрание, рассматривать будут…
Флер взаимного очарования сошел с лица Мисимы и его спутницы.
– Ну написал… А чего?
– Ты бы чем херней маяться, в пастухи на полставки пошел… Председатель сказал пастухи нужны…
– Да чего туда идти, все равно четвертый месяц никому не платят…
– В том-то и дело, что никому. Будут деньги – заплатят. Сам же знаешь, как в колхозе зимой – не сеем и не пашем…
– …А валяем дурака, с колокольни фуем машем, разгоняем облака… Надоело так жить! – Мисима ударил кулаком по столу. – Надоело быть ронином, и предаваться воле волн…
– Совсем крыша поехала, – поднимая очередной кубок, произнес Нигицу.
Вечером следующего
