Нигицу был настолько удивлен звонку начальника, что едва не подавился саке, которую смачно распивал в ожидании ночной смены, не требовавшей большой самоотдачи – иначе говоря, можно было беззастенчиво проспать всю ночь, а весь следующий день снова предаваться возлияниям в компании ронинов своих.
– Сегодня в ночь не выходи.
– А чего?
– Я сам отдежурю.
– Че это?
– У Козлова комбайн барахлит, а он в ночном. Сам хочу посмотреть, подлатать если что.
– Ладно, – Нигицу было улыбнулся, подумав, что сегун сошел с ума, но уже через несколько секунд улыбке его было суждено сойти с лица.
– Только это… У тебя права где?
– Дома.
– Завтра с утра с правами.
– С какого это? Я ж механизатор!
– Петров увольняется, за баранку садить некого. Завтра поездишь за него, двойной оклад получишь…
– А на МТС кто останется за меня? Пушкин?
– О, хорошо подметил. Хорош ему в пастухах отираться, завтра оставлю его за тебя, а ты за руль. Будь.
Нигицу положил трубку, оставшись в состоянии крайнего неудовольствия.
– Мудак, – с силой сжал он стакан с саке да так, что тот треснул. Пришлось ронинам забирать огненную воду и продолжать веселье без него – верному их товарищу предстояла ночь глубокого и крепкого сна.
К обеду следующего дня пришел Мисима домой. Азэми удивилась позднему появлению трезвого мужа.
– Ты чего? Где был-то?
Лицо Мисимы было в мазуте – ночь выдалась беспокойная, чинил комбайн. Глаза выдавали усталость.
– «Енисей» вытаскивали. Зато шаровую сделал. Теперь не полетит.
– Есть будешь?
– Муж, едрит твою мать, двое суток на смене, а она спрашивает! Конечно буду!
Эдакая деловая злость хоть и приходилась на долю Азэми время от времени, но ее не пугала – она свидетельствовала о трудовом настрое супруга, который, быть может, когда-нибудь, принес бы в дом премию. И с мыслями о ней Азэми отправилась разогревать борщ.
Через сутки Мисима вновь появился в бригаде – бодрый, свежий, полный сил и светлых мыслей. Но к обеду три машины как на заказ встали – ходовки и коленчатые валы были вечной бедой машинно-тракторной станции. Не опечалился Мисима.
«Значит, Всевышний посылает мне преграду с тем только умыслом, чтобы я преодолел ее и доказал всем, что способен на подвиг. А тем самым и стимулировал к свершениям своих товарищей!»
С такими поразительно светлыми мыслями сам Мисима и двое его сослуживцев с проворностью рабочих муравьев кинулись ремонтировать машины. И так складно все у них да ловко получилось, что не прошло и пары часов, как все они вернулись в работу. Однако, почему-то не порадовались этому водителю, уже купившие саке и приготовившиеся в праздных развлечениях провести остаток дня – так, как это
