с места поднялся сосед мужчинки, грузный, раскосый дядя с золотой цепью. – Давай-ка мы с тобой выйдем, перетрем кое-что…
Публика покатывалась от хохота, глядя, как здоровенный татарин за шкирку влечет мужичонку к выходу.
– Да подставные они! – прокричала какая-то накрашенная девица. – Сговорились, вот и дурят народ! Дай-ка я гляну, что тут за правда?
Колыхая обширным телом девица шустро спустилась и подняла микрофон с барьера:
– Вот я Катюха, – заявила она сдобным басом. – Гоню самогон на дачке, разбавляю его водой и димедрола подбрасываю – так берет крепче, а алкаши все выпьют!
В нескольких точках зала раздалась брань – похоже, девицу знали.
– А ещё пацана прижила от Сережки, а пузо Игнату подсунула, мол твоё. А первенький мой родился дурачком с заячьей губой, я его, сироту, в больнице-то и оставила…
Было видно, что девице хочется замолчать, но правда лилась из неё смрадным потоком. Плюх вырвал у неё микрофон – и заговорил сам:
– Уважаемая публика, приносим… приносим свои извинения – программа у нас халтурная, директор в больнице, его жена дура фригидная, у медведя все зубы вырваны, удав вот-вот сдохнет, а напарник мой – бездарь редкостная, второго такого в Украине не отыскать.
– Это я бездарь? – возопил Плих.
– Ты, Антоша, и диплом у тебя купленный и медальку сам знаешь за что тебе дали.
Это было туше. Плих вцепился товарищу в волосы и под аплодисменты публики начал волтузить того по арене. Неожиданно погас свет. Впрочем, зрителям это было не в новинку – электричество в Феодосии той зимой отключали почти ежедневно. Или починят или предложат покинуть цирк, как ни жаль.
– Представление продолжается! – раздался вдруг звучный голос с манежа. – Маэстро, марш.
Грянули трубы. Удивленный донельзя Лешка понял – играет живой оркестр. Зал осветился – но не электрическим светом, а мягким, трепещущим огнем ламп. Высоченный, усатый конферансье в цилиндре и черном фраке объявил:
– Французская борьба, господа и дамы! Матч за титул чемпиона Крыма! На манеже знаменитый Ринальдо Паппи, чемпион Европы, мира и Одессы. Против него выступает отважный грузчик феодосийского порта, русский богатырь Семен Мозжуха. Поприветствуем их!
Бритоголовые, кряжистые, в одинаковых полосатых трико и широких цветных поясах вышли на круг борцы. Широкую грудь Паппи украшала лента с медалями. Поигрывая бицепсами, противники обошли арену и остановились. Паппи снял ленту, поцеловал медаль и отдал униформисту. Мозжуха, красуясь, поймал цветок, брошенный девицей с галерки. Рявкнули трубы, бойцы пожали друг другу руки, разошлись на три шага – и борьба началась. Великаны сперва кружили, пытаясь войти в захват, обмануть и сбить с толку противника, потом сцепились всерьёз. Мелькали потные головы, вздутые в усилии бицепсы, взмокшие спины. Конферансье бегал вокруг сплетенных тел и комментировал: бра-руле! двойной нельсон! Туше!
