не пользовался. Но я часто прихожу сюда и забочусь о том, чтобы все было наготове. Сейчас я немного передохну и покину вас – мне нужно возвращаться в город. Кое-кто нуждается в моих услугах.
В темноте послышался стук огнива, во все стороны полетели искры, и в следующий миг вспыхнуло пламя. Загоревшийся факел осветил грубые черты палача.
– Вам нужно казнить кого-то?
Раймунд тихо засмеялся, но выражение его глаз не изменилось.
– Нет. Напротив. Если на то будет воля Божья, я спасу одному человеку жизнь. – Он сунул руку под накидку и вытащил пучок травы. – Видите?
Мелисанда кивнула. Сейчас она различала все вокруг, хотя цвета были немного приглушенными, с каким-то серым оттенком.
– Это листья мать-и-мачехи и тысячелистника. Я отправился собирать их в лес. Собственно, мне еще нужен тимьян. А он растет на поляне, где… – Мужчина прикусил нижнюю губу. – Вы знаете, чем хороши эти растения?
Мелисанда покачала головой.
– Ими можно снять нагноение. Мастер Генрих, пивовар, колол дрова и поранил ногу топором. Если я не помогу ему, он умрет или потеряет ногу.
– Вы… – Мелисанда нахмурилась. – Вы лечите людей? Как мастер-медикус?[5] Вам это разрешено?
– Мне плевать на то, разрешено мне это или нет. Мастер Генрих умолял меня помочь. А лекарь, выхаживавший его, просто взял деньги и ничем не помог. Нога загноилась еще больше. Этот врачеватель заявил, что рана должна гноиться. Какая глупость! Гной – сок преисподней, и если не побороть его, то увидишь дьявола быстрее, чем прочитаешь «Отче наш».
Мелисанда перекрестилась. А потом, задрав подбородок, решительно произнесла:
– Неужели вы полагаете, что я останусь здесь? В одиночестве? В этой дыре? Я требую, чтобы вы незамедлительно отвели меня в ратушу Эсслингена к представителям городского совета, чтобы я могла выдвинуть обвинение против графа де Брюса. Он убил мою семью.
– Вы говорите как взрослая, это удивительно для вашего возраста. Но выдвинуть обвинение против де Брюса… Как вы собираетесь это сделать? У вас нет ни свидетелей, ни доказательств – ничего, что помогло бы вам обосновать обвинения. Жители Эсслингена посчитают, что на вашу семью напали разбойники, раубриттеры, которых тут так много. Вот и все.
– Вы – мой свидетель.
Раймунд задумчиво покачал головой.
– Нет, я не собираюсь класть голову на собственную плаху. Если бы я свидетельствовал против де Брюса, то он нашел бы с десяток человек, которые выдвинули бы мне встречные обвинения. И меня приговорили бы к смерти. Де Брюс – граф. Его власть велика. И вам придется смириться с тем, что это злодеяние сойдет ему с рук. А еще вы должны смириться с тем, что вас тоже больше нет. Вы мертвы. Как и ваша семья. Вам больше нельзя показываться в Эсслингене. Прихвостни де Брюса сразу же схватят вас и довершат начатое. – Палач прищурился. – Несомненно, де Брюс назначил большую награду за вашу голову. Я мог бы выдать вас
Мастер-медикус, в отличие от мастера-хирурга, получал медицинское образование и, пребывая на городской службе, врачевал только представителей высших сословий. Такой мастер лечил в первую очередь болезни внутренних органов и курировал деятельность городских аптекарей. Его услуги очень дорого стоили.
