толпы самих артистов, в специально отгороженном терминале возвышалась огромная гора сундуков, коробок, чемоданов и пакетов, шестов и рулонов материи, оркестрантских труб, осветительной и звуковой аппаратуры, плотных, толстенных жгутов электропроводки и еще бесконечного множества самой разной мелкокалиберной всячины.
Одним словом, перед задерганными таможенниками и грузчиками аэропорта Шереметьево-2 возвышался почти весь цирк шапито в полном автономном комплекте. А вокруг всего этого нагромождения реквизита бурлила, кричала, рычала, лаяла и мяукала пестрая публика и разношерстное зверье, осатаневшее от предпосадочной суеты.
– Хотел бы я посмотреть, как они с таким багажом взлетят, – пробормотал начальник смены и улыбнулся, представив лица летчиков, когда к их самолету доставят этот табор во главе с медведем. Впрочем, авиаторам еще только предстояло удивиться, а таможенники зашивались уже сейчас. Глядя на бестолковые, почти панические попытки своих подчиненных организовать хоть какое-нибудь подобие таможенно-пограничного досмотра, начальник поспешил на помощь.
– Табола, Бессараб и Давыденко, – зычно приказал он, едва появившись в терминале, – вы втроем организуете досмотр реквизита. Фефелов и Ивендиков – на осмотр личных вещей, Четвертков – на проверку документов и деклараций. Выполнять!
– А мне что осматривать? – жалобно глянул на начальника таможенник-кинолог, оставшийся без задания.
– А нам с тобой и с Мухтаром придется досматривать все, – сочувственно вздохнул начальник смены.
– Все вот это? – недоверчиво переспросил подчиненный, растерянно оглядывая нагромождения баулов и тюков.
– Все вот это, – подтвердил старший, – и без задержки. Из-за нашей нерасторопности рейс никто отменять не будет.
Снабженные четкими инструкциями таможенники разбились на группы, каждая занялась своим фронтом, досмотр наконец приобрел упорядоченный вид, и работа стала продвигаться значительно быстрее.
Александр, который не имел при себе почти никакого багажа, одним из первых выскочил в накопитель и сразу же отправился лечиться к барной стойке. Спустя несколько минут в холле появилась Изольда, и Оршанский благожелательным кивком головы пригласил девушку составить ему компанию.
– Что будете пить? – поинтересовался журналист, пододвинув ассистентке иллюзиониста меню. – Мне, пожалуйста, кофе, двойной и без сахара, – заказал он и пояснил, обратившись к Изольде: – При виде хаоса у меня начинает болеть голова. Кофе помогает. А вы в первый раз едете за границу? – вежливо поинтересовался Александр.
– Да, – кивнула головой девушка, внимательно изучая список коктейлей. – В детстве отдыхала с мамой в Болгарии, но это я не считаю. Мне тогда было восемь лет.
– Тогда вам нужно выпить бокал шампанского, – подсказал Оршанский, наблюдая за затруднениями ассистентки. – Такова традиция для тех, кто
