об этом, не так ли? Скажи мне, кто ты.
– Сам знаешь. – Жойен его друг и учитель, но иногда Брану хочется его стукнуть.
– Я хочу, чтобы ты сказал эти слова. Скажи, кто ты.
– Бран, – угрюмо пробубнил он. (Бран Сломанный.) – Брандон Старк. – (Маленький калека.) – Принц Винтерфелла. – Но Винтерфелл сожжен и разрушен, его жители угнаны или убиты. В оранжереях не осталось стекол, и горячая вода струится по зияющим трещинами стенам, испаряясь на солнце. Можно ли быть принцем замка, которого ты, вероятно, никогда больше не увидишь?
– А кто такой Лето? – не унимался Жойен.
– Мой лютоволк. – Бран улыбнулся. – Принц леса.
– Мальчик Бран и волк Лето. Выходит, вас двое?
– Двое, – вздохнул Бран, – но мы одно. – Он ненавидел Жойена, когда тот приставал к нему с этими глупостями. В Винтерфелле Жойен хотел, чтобы Бран видел волчьи сны, а теперь, когда Бран научился, все время отзывает его назад.
– Помни, что вас двое, Бран. – Помни себя, иначе волк тебя сожрет. Когда вы соединяетесь, недостаточно просто бегать, охотиться и выть в шкуре Лета.
«Мне достаточно», – сказал про себя Бран. Шкура Лета нравилась ему больше, чем собственная. Что толку быть оборотнем, если нельзя носить шкуру, которая тебе нравится?
– Запомни это, хорошо? И в следующий раз пометь дерево. Любое дерево, все равно какое – главное, сделай это.
– Ладно, запомню. Если хочешь, я сделаю это прямо сейчас. На этот раз я точно не забуду. – (Но сначала съем своего оленя и еще немного подерусь с этими мелкими волками.)
– Нет уж, останься и поешь сам, как человек. Оборотень не может прожить тем, что ест его зверь.
«Ты-то откуда знаешь? – возмущенно подумал Бран. – Ты оборотнем никогда не был».
Ходор внезапно вскочил, стукнувшись головой о низкий потолок, и с воплем «ХОДОР» ринулся к двери. Дверь открылась, и в их убежище вошла Мира.
– Ходор, ходор, – с ухмылкой бубнил здоровенный конюх.
Мире Рид уже шестнадцать, она взрослая женщина, но ростом не выше своего брата. Бран как-то спросил ее, почему она так и не выросла, а она сказала, что болотные жители все маленькие. С каштановыми волосами, зеленоглазая и плоская, как мальчишка, она двигалась с гибкой грацией, которой Бран мог только завидовать. У нее есть длинный острый кинжал, но излюбленное ее оружие – это тонкая лягушачья острога с тремя зубцами и веревочная сеть.
– Ну, кто тут голодный? – воскликнула она, показывая им свой улов: две мелкие серебристые форели и шесть толстых зеленых лягушек.
– Я, – сказал Бран. – (Только лягушек твоих не хочу.) – В Винтерфелле, еще до того, как началось плохое, Уолдеры говорили, что у того, кто ест лягушек, зубы делаются зеленые и под мышками растет мох. Живы ли они, Уолдеры? Он не видел их тел в Винтерфелле… но мертвых было очень много, а внутрь замка они не заходили.
– Придется тогда тебя покормить. Поможешь мне почистить улов, Бран?
Он кивнул.
