людям. – Руна! Подойди ко мне! Куда подевалась моя строптивая дочь?
Руне не хотелось показываться на глаза чужестранцу, но проигнорировать слова отца она не могла. Вытянувшись, как струна, девушка прошла мимо пленника, не удостоив его даже взглядом.
– Отец?
– Вот, держи, мой Вихрь. – Бальдвин снял цепочку с меча, пальцами наспех вытер ее от крови и протянул Руне.
Желтоватые зубы предводителя викингов обнажились в виноватой улыбке. Руна не хотела брать это украшение, но ее рука, похоже, жила собственной жизнью, и спустя мгновение обрамленный золотом камень уже лежал на ладони девушки.
Взяв Руну за плечо, Бальдвин повернул ее лицом к англичанину.
– Это Руна, моя единственная дочь, мой Вихрь. Красивейшая женщина, которую когда-либо создавали боги. И к тому же умелая воительница. Ты ведь не станешь жаловаться из-за того, что это украшение досталось ей, верно?
Ингварр не мог лишить себя удовольствия лично связать руки пленника у него за спиной. Англичанин перенес это испытание стоически. Ингварр потащил его мимо Руны в направлении мачты. Наконец-то избавившись от назойливых копий, Роуэн гордо поднял голову и пробормотал что-то похожее на молитву. Его брошенный мимоходом взгляд заставил Руну вздрогнуть. Ей показалось, что янтарные глаза англичанина светятся изнутри. Девушка сжала цепочку с камнем в кулаке, не зная, радоваться подарку или выбросить его в море. Англичанин наверняка предпочел бы увидеть его там, а не в ее руке.
«Отец Небесный, помоги мне! Иисус, не покинь меня!» – мысленно произнес Роуэн, обдумывая, как бы освободиться от оков, завладеть мечом и послать всю эту причудливую компанию в преисподнюю.
Он сидел на палубе, прислонившись спиной к мачте. У него над головой поднимался надутый ветром парус. Толстый канат, обмотанный вокруг туловища и рук, практически обездвижил тамплиера. Слева и справа, играя мускулами, работали гребцы. Не все викинги сидели на веслах, потому что ветер, к их удовольствию, дул в нужном направлении. Одни вычерпывали воду из трюма, другие плели канаты, третьи натирали мечи жиром, четвертые помогали корабельному плотнику на полном ходу латать брешь в борту. Никто из викингов не обращал внимания на мелкий дождь, орошавший их головы. Предводитель этой банды прохаживался по палубе, наблюдая за работой своих людей, пил и обменивался шутками с теми, кто отдыхал. Северный язык викингов был незнаком Роуэну, но, прислушиваясь к их разговорам, он кое-что понимал. Все делали вид, будто не замечают пленника. И все же время от времени Роуэн ловил на себе косые взгляды, а подчас и чувствовал пинки проходивших мимо.
Ночь незаметно опустилась на море, ветер усилился. Дождь тоже стал сильнее. Холодные капли били тамплиера по лицу. Веревки, которыми были связаны его руки, впивались в кожу запястий. Роуэна начинала мучить жажда. Ему еще ни разу не принесли чего-нибудь попить. А поскольку просить об этом Роуэн не собирался, ему приходилось довольствоваться падавшей на губы дождевой водой.
Корабль
