вниз. На бушлате несколько дырок от выстрелов, а крови не видно. Живой, мертвый? Если мертвый – лучше пройти мимо. А если живой, и его еще можно спасти? В этом случае проходить мимо нельзя – хотя бы для того, чтобы не получить выстрела в спину.
Нагнулся, пощупал пульс на руке, затем дотронулся до шеи. Живой… Расстегнул бушлат – под ним милицейская форма. Похлопал по щекам…
– Эй, парень, что с тобой? Встать можешь?
Тот открыл глаза, кивнул, сел и сразу заговорил:
– Я вижу, вы с ребенком, наверное, мирный человек, – и тут же, заметив автомат на плече, замолчал.
– Говори! Я действительно не боевик, не бандит. А что касается автомата, то кто же сейчас без оружия в горы ходит… Кто ты, куда шел, кто в тебя стрелял? Странно, что ты вообще жив.
– На мне бронежилет, он меня спас. Но спина очень болит. Когда по мне стали стрелять, скатился вниз и притворился мертвым, чтобы не добили… Я сбежал из милицейской роты, она отсюда недалеко.
– Дезертир, выходит?
– Нет, все не так. Узнал, что командир нас подставил. Хотел куда-нибудь дойти, добежать до телефона какого-нибудь… Да я не очень-то и соображал, только думал, что надо что-то предпринять, что-то сделать. Помоги, если можешь…
– Откуда узнал о предательстве?
– Сам слышал. Я с девушкой встречаюсь, с чеченкой, еще в прошлом году познакомились, в предыдущей командировке. Очень хорошая девушка. Мы на складе спрятались, посидеть, поговорить… Ничего плохого не думайте, она не такая… Мы только за руки держались, сидели рядом, даже не целовались еще ни разу. И вот наш полковник на этот склад с каким-то чеченцем пришел. Мы за ящиками сидели, дышать боялись, но все слышали – и как оружие пересчитывали, и про то, как нас под засаду подведут. Когда ушли, девушка домой побежала, а я бронежилет одел и тоже побежал – куда, не знаю…
– А кто в тебя стрелял-то?
– Да сам не понимаю. Шел человек навстречу, я даже хотел к нему обратиться, но он странный какой-то лицо изуродовано, одноглазый… Ну, мы разминулись, а потом он вдруг стал стрелять мне в спину…
Одноглазый! Это же он полковника пасет! Выходит, все же опередил меня, хотя как – не представляю: я ведь часть пути на джипе ехал… – думал Алишер, снова и снова пытаясь вспомнить: кто же он такой, этот одноглазый? Почему его лицо знакомо?
И вдруг его осенило: да это же Курбонали, бывший заместитель начальника милиции в Душанбе! Это они вместе с полковником – тогда еще майором – Ивановым создали банду и отнимали квартиры у отъезжающих из Таджикистана русских и нерусских. Видать, с тех пор у них и появились счеты, причем, счеты, судя по всему, немалые.
– Послушай, парень, ты все же попробуй встать…
Милиционер поднялся, постанывая, но на ногах устоял.
– Знаешь, это хорошо, что мы встретились. Во-первых, могу тебя успокоить: ребята в засаду не попадут. Всем, кому положено, о планах полковника известно.
