за сорок, по-военному подтянутый и крепкий. Он представился как начальник охраны и сказал, что его зовут Игорь Михайлович.
– Пойдемте, я отведу вас в гостевой домик.
Я вытащила из машины сумку Лики и вручила ее девушке, попутно объяснив, что у телохранителя одна рука всегда должна быть свободна. Потом взяла свою поклажу и приготовилась идти, куда скажет начальник охраны. Игорь Михайлович повел нас по тропинке, на которой по мере удаления от ворот становилось все темнее. Наконец перед нами выросло темное строение, в котором наш начальник охраны каким-то чудом нашел дверь. Он погремел ключами и на ощупь открыл ее. Потом вошел внутрь и включил свет в коридоре. Только тогда я увидела лестницу, ведущую на второй этаж, и смогла продолжить путь к месту нашего ночлега.
По мере продвижения Игорь Михайлович включал лампы, и вскоре весь второй этаж стал виден как на ладони. Гостевой домик представлял собой подобие дома гостиничного типа, где по обе стороны длинного коридора расположены квартиры. Только в нашем случае это были не квартиры, а скорее, номера. В самом конце коридора начальник охраны остановился и открыл номер, по его словам, наиболее подходящий для нас. Номер был из двух смежных комнат, каждая из которых запиралась изнутри.
Лика сразу прошла в дальнюю комнату, оставив мне проходную. Обстановка в номере была скромной: в комнате Лики стояла полутораспальная кровать, тумбочка и маленький журнальный столик. Вместо шкафа для одежды была ниша с плечиками, закрывавшаяся плотной занавесью.
В моей комнате была примерно такая же «мебель», только вместо журнального столика стоял обычный, над ним висел настенный шкаф. Заглянув в него, я нашла электрический чайник, несколько чашек и одноразовые тарелки. Игорь Михайлович, видя, что мы начали располагаться, ушел, пообещав вернуться с ужином. Между комнатами располагался санузел с ванной, куда тотчас нырнула Лика. Сквозь шум льющейся воды я услышала ее рыдания. Это выходила обида на родителей, поставивших ее в безвыходное положение.
Нарыдавшись, Лика запела детскую песенку про улыбку, и я порадовалась тому, что ее легкий от природы характер не смогли испортить ни сложные семейные отношения, ни необходимость постоянно находиться между двух огней.
Я тем временем разложила вещи в тумбочке, достала полотенце и, пока Лика мылась, вынула из шкафчика самую большую тарелку и выложила на нее пирог. Потом я достала кофе в пакетиках и стала ждать, когда моя подопечная выйдет из ванной и позволит мне набрать в чайник воды.
Тем временем вернулся Игорь Михайлович, неся на подносе блюдо с фруктами, чашку с мороженым и тарелку с жареной картошкой и соленым огурцом. Последнюю он поставил мне на стол, а десерт отнес в комнату Лики. Я вынула свой дорожный нож, выдвинула вилку и попробовала картошку. Она была еще теплой. Сказав старому вояке спасибо, я принялась неспешно есть. Он в ответ кивнул и ушел, выключив свет в коридоре. Мы с Ликой остались одни в домике, рядом с которым не горел ни один фонарь. Ну что ж, завтра утром мы разберемся, куда нас поселили, а сегодня нужно поужинать, чем бог послал, и ложиться спать. Утро вечера мудренее.
