Леша сел, а Фомин стал доставать из холодильника еду и напитки. Из девяти бутылок пива осталось только три. Из еды одни лишь суши и салат, в который Земских, если можно так выразиться, упал. Валера протянул его другу, но Алексей качнул головой. Есть не хотелось. Хотя от борща он по-прежнему не отказался бы.
– Когда ты узнал, что болен? – задал вопрос Валера, открыв пивные бутылки.
– Сегодня. Но если точнее, вчера.
– Что будешь делать?
– Жить.
– Понятно, что умирать рано. Но ты уже выбрал способ лечения? Что онколог советует? Облучение? Химию? Или можно попробовать операции? Даже на четвертой стадии их проводят.
– Опухоль с метастазами. Их много. Можно попробовать убрать, но нереально удалить все.
– Но химия замедлит их рост, и ты продлишь свою жизнь…
– Нет, я продлю существование. Я думал вчера весь день над тем, как мне поступить. У меня мозги начали плавиться. Думал, с ума сойду. Но я смог принять решение. И все благодаря тебе.
– Мне? – осторожно переспросил Валера.
– Я редко вспоминаю детство. А когда ты спросил, не Маугли ли я…
– Ты сказал, что Ихтиандр. И что?
– В детстве у меня была мечта. Я грезил о том, что, когда стану взрослым, выйду в море на яхте, буду сам ею править и доберусь до маяка на далеком мысе, свет которого мы видели вечерами. – Лешин голос дрогнул. Он сделал глоток пива и продолжил: – И вот я взрослый. А до маяка так и не добрался. Хотя это же не так сложно. Надо всего лишь научиться управлять яхтой, взять ее в аренду и выйти в море…
– Мы все в детстве о чем-то грезим, но мы взрослеем, и у нас появляются новые мечты, а старые забываются.
– А у меня новых не появлялось, понимаешь? Только планы. Четкие, рациональные. Я стал хирургом не потому, что страстно этого желал, просто я знал, что у меня получится. Достойная профессия, уважаемая, перспективная, денежная. И она мне нравится. Я доволен своим выбором. Но если б я стал моряком… В моем городе есть училище, я думал туда поступать. И если бы я стал моряком, то был бы счастливее.
– Или не был.
– Да. Но не попробуешь, не узнаешь. А я так много не попробовал. Ограничил себя. Обделил.
– Ты сейчас об этом? – Валера щелкнул пальцами по пивной бутылке.
– Я тебя умоляю, Фомин! Не старайся казаться примитивнее, чем ты есть. Я рад, что не пил, не курил, следил за питанием. Потому что сейчас могу быть уверенным в том, что не угробил свой организм. Я делал все для того, чтоб содержать храм своей души в идеальном состоянии, извини за патетику.
– Пожалуй, я примитивнее, чем тебе кажется. Я не понимаю, к чему ты. Что моряком не стал, жалеешь, так зря. Работал бы сейчас за копейки и явно храм своей души привел в негодность низкопробным алкоголем. А вот что не женился, это да, зря. Все твои женщины, из тех, кого знаю, достойными были, образованными, порядочными, воспитанными, не то что моя… Магдалена из пены.
– Но ты ее любишь.
– Люблю. Но я глупый романтик. Я не могу без страстей. А ты на пылкую любовь, как мне кажется, не способен… – Валера осекся,
