мраке. Мы висим где-то посреди галактики, запертые в космическом корабле, который сделан миллион лет назад неизвестной расой, и мы не очень понимаем, как им управлять. Если бы меня спросили о наших шансах просто выжить, я оценил бы их примерно так – один к тысяче. Тем не менее эти люди не рвут волосы на голове, не истерят и даже не напиваются в хлам, чтобы забыть об окружающей их действительности и совсем не радостных обстоятельствах. Нет, они заключают пари о какой-то ерунде и даже смеются. Удивительно. Никогда мне их не понять. Я прожил интересную и непростую жизнь, побывал в серьёзных переделках, в конце концов, дрался с вельхе на средневековых стенах Брашена. Но, видимо, этого мало. Чтобы их понять, нужно пройти такую войну, какую прошли они, и пережить то, что пережили они после той войны. Другой бы сказал, что они просто очерствели сердцем и ко всему привыкли, но я точно знаю, что это не так».
– Я слушаю, – сказал Шнайдер.
– Ты тоже сделал нычку, – сказал Валерка. – Шнапс и консервы. И спросил, чтобы прикинуть, когда до них дойдёт очередь. С большой надеждой, что вообще не дойдёт.
Руди Майер оглушительно захохотал.
– Вот дьявол, – сказал Курт. – Ты что, следил за мной?
– Больно надо, – Валерка сгрёб портсигар, открыл, достал сигарету, прикурил, спрятал портсигар в карман. – Догадался. У нас двое таких запасливых – Вешняк и ты.
– Ну и ладно, – пожал плечами Шнайдер. – Всё равно этот портсигар дубликат. Сделал на всякий случай.
– Вот об этом я и говорил, – засмеялся Валерка, забирая со стола финку и вешая её на ремень. – А финка моя в одном экземпляре. Эх, жаль, кончилась лафа. Эта посудина всем хороша, но не Пирамида, придётся обходиться тем, что есть.
– Кстати, о посудине, – сказал Дитц. – Как далеко мы можем на ней улететь? Насколько я помню, это не Клёнья.
Со стороны пульта что-то мелодично тренькнуло.
– О! – поднялась Ефремова. – Компьютер оптимизировался.
– Готов к работе, – произнёс по-русски невыразительный металлический голос.
– Надо будет поколдовать над модуляциями, – пробормотала Ольга. – Настроить. Но это потом.
– Каково расстояние до ближайшей планетной системы с белковой жизнью? – спросил Карл Хейниц.
– Две целых и три десятых светового года. Если перевести в километры, то это будет девятнадцать триллионов…
– Стоп, – сказал Велга. – Достаточно в световых годах.
– Слушаюсь.
Голос умолк.
– Продолжай, – сказал Дитц.
– Планетная система жёлтого карлика. На четвёртой планете от солнца имеется разумная жизнь белкового типа. Вид – гуманоиды. Индекс развития – пятнадцать. Что примерно соответствует Средним векам на Земле. Атмосфера азотно-кислородная. У планеты имеется один-естественный спутник…
– Погоди-ка, – перебил Влад Борисов. – Ты нам не про Лекту, часом, рассказываешь?
– Один из народов, проживающих в северной части Среднего
