с королевским патентом и говорить нечего».
Он протянул мальчишке мелкую монетку и взял с лотка «Деловое утро», еще пахнущее свежей типографской краской. Храм с тишиной роскошного сада остался позади: широкая улица, наполненная гулом проезжающего транспорта, вела, как это ни странно, именно туда, где совершались многие из тех дел, что принесли южным дельцам лихую славу – к Городской Бирже. Это обстоятельство развеселило князя. Выйдя на Биржевую площадь, он сел на каменную скамью у большого фонтана и принялся за газету.
Первая страница была отдана нудному отчету о недавно закончившемся съезде газопромышленников, который привлек в Майли «великое множество умов из северных провинций»; фраза эта вызвала у Маттера скорбную усмешку, и он предпочел начать изучение газеты заново, на этот раз – с самого конца. Именно там, как всегда, и располагалось все самое интересное, то есть слухи и различные курьезы, неизбежные в жизни большого города.
Заметки на последней странице «Утра» оказались того же самого свойства, что и во всех подобных листках Королевства Пеллийского. Финансовый советник Шмутци сообщал о готовящемся праздновании совершеннолетия свой старшей дочери, контора строительного общества «Гоннель и сын» переезжала по новому адресу… Маттер успел уже разочарованно нахмуриться, но в самом низу, в «подвале», обнаружилось кое-что любопытное: банк «Роппус» с прискорбием сообщал всем заинтересованным лицам, что паевые бумаги Общества водоканала Линской долины упали до нулевых значений по причине расследования, затеянного кредиторами почтеннейших негоциантов. Общество, как водится, одолжилось немалой суммой, выпустило бумаги, на которые купились несколько тысяч доверчивых обалдуев, а потом денежки булькнули, причем все и сразу.
Князь поднял глаза к небу и задумчиво пожевал губами.
«Никаких гарантий, – сказал он себе. – Но кое-что выудить можно – по крайней мере, чтобы знать, чем заняться вечером».
Маттер скрутил газету трубочкой, бросил ее в мусорную урну и встал. Слева от широченной лестницы Биржи торчали в ожидании клиентов несколько извозчиков.
– В банк «Роппус», милейший, – приказал Маттер, устраиваясь на кожаном диване.
Извозчики, как отметил он про себя, в Майли выглядели очень недурно, и это тоже кое о чем говорило.
Дорога до банка заняла всего десять минут. Черный экипаж с номером на борту остановился возле семиэтажного здания из желтовато-серого кирпича, парадный подъезд которого украшали полдесятка надраенных табличек: сплошь банки и страховые общества, причем с довольно солидными датами основания. «Роппус» занимал третий и четвертый этажи – целиком.
На трех дюжих привратников с пистолетами и дубинками у пояса князь Маттер не обратил ни малейшего внимания, а они, конечно же, не решились задавать вопросы ему в спину. Широкую лестницу в глубине холла устилал дорогой ковер; на третьем
