Избранное. Алексей Апухтин

      «Шестнадцать только лет! – с улыбкою холодной

        Твердили часто мне друзья. –

      И в эти-то года такой тоской бесплодной

        Звучит элегия твоя!

      О нет! Напрасно, вняв ребяческим мечтаньям,

        О них рассказывал ты нам, –

      Не верим мы твоим непризнанным страданьям,

        Твоим проплаканным ночам.

      Взгляни на нас: толпой беспечно горделивой

        Идем мы с жребием своим,

      И жребий наш течет так мирно, так счастливо,

        Что мы иного не хотим.

      На чувство каждое мы смотрим безразлично,

        А если и грустим порой,

      Смотри, как наша грусть спокойна и прилична,

        Как вся проникнута собой!

      Пускай же говорят, что теплого участья

        В нас горе ближних не найдет,

      Что наша цель мелка, что грубо наше счастье,

        Что нами двигает расчет…

      Давно прошла пора, когда не для забавы

        Таких бы слушали речей, –

      Теперь иной уж век, теперь иные нравы,

        Иные страсти у людей.

      А ты? Ты жить, как мы, не хочешь, не умеешь,

        И, полон гордой суеты,

      Еще, как неба дар, возносишь и лелеешь

        Свои безумные мечты…

      Поэт, беги ты их, как гибельной заразы, –

        Их судит строгая молва,

      И все они, поверь, одни пустые фразы

        И заученные слова!»

      Не для судей моих в ответ на суд жестокий,

        Но для тебя, былых годов

      Мой друг единственный, печальный и далекий,

        Я сердце высказать готов.

      Ты понял скорбь души, заглохшей на чужбине,

        Но сам нередко говорил,

      Что должен я беречь и прятать, как святыню,

        Ее невысказанный пыл.

      Ты музу скромную, не зная оправданья,

        Так откровенно презирал…

      О, я тебе скажу, как часто в час страданья

        Ее, изменницу, я звал!

      Я расскажу тебе, как я в тоске нежданной,

        Ища желаниям предел,

      Однажды полюбил… такой любовью странной,

        Что долго верить ей не смел.

      Бог весть, избыток чувств рвался ли неотвязно

        Излиться вдруг на ком-нибудь,

      Воображение ль кипело силой праздной,

        Дышала ль чувственностью грудь, –

      Но только знаю я, что в жизни одинокой

        То были лучшие года,

      Что я так пламенно, правдиво и глубоко

        Любить не буду никогда.

      И что ж? Неузнанны, осмеяны, разбиты,

        К ногам вседневной суеты

      Попадали кругом, внезапной тьмой покрыты,

        Мои горячие мечты.

      Во тьме глухих ночей, глотая молча слезы

        (А слез, как счастия, я ждал!),

      Проклятьями кормил я девственные грезы