перебил.
– Алекс, я знаю, что делаю. В любом случае, сколько провизии, по-твоему, нам удастся сюда втиснуть? Объезжай магазин сзади. Готов поспорить, что у них там найдется фура побольше. Мы сможем загрузить туда все материалы и провиант на год вперед.
– Майк, но я не умею водить фуру, – проныл Алекс.
– Не мельтеши, – сказал я, озаряя его самой лучезарной и фальшивой из своих улыбок. – Я водил фуру в те времена, когда служил в морской пехоте.
Алекс взглянул на меня с легким сомнением; и, если бы он пялился чуть дольше, я бы раскололся и предложил забыть весь этот чертов план.
Мой получасовой опыт вождения большой фуры начался с пари, заключенного с приятелем-морпехом. Мы всю ночь бухали в кабаке базы, а под утро отправились к казармам. Мы как раз проходили мимо оружейного склада, когда обнаружили на парковке здоровенную фуру в камуфляже.
– Спорю, что ты не сможешь подкинуть нас домой на этой фигне, – бросил мне вызов мой брат во хмелю Чак Блейлок.
– А вот и смогу, – выпалил я, протискиваясь сквозь запертые ворота.
– Какого хрена ты делаешь? – спросил Чак, словно уже забыл, что пять секунд назад поспорил со мной.
Он и правда забыл, но, к сожалению, моя кратковременная память была не такой паршивой. Я взобрался в кабину и включил зажигание, чтобы прогреть запальные свечи. В ключах не было необходимости – как и во всех армейских машинах, ключей тут не предполагалось. Было бы как-то нехорошо, если бы в пылу сражения водителя убили или взорвали, и ключи сгинули бы вместе с ним. Вы уловили суть, так? В общем, через полминуты после того, как я пробрался сквозь ворота, грузовик ожил. Я рывком тронулся вперед.
– Вот дерьмо, тут целая куча передач, – пробормотал я.
Конечно, я уделял больше внимания коробке передач, чем воротам, и почти не заметил, как снес их с петель. Двигатель заглох, и Чак влез в кабину на пассажирское сиденье.
– Как раз вовремя, – сообщил он, после чего начал тихо похрапывать.
До казарм надо было проехать всего две улицы, но я был так пьян, что потерял всякое чувство направления. Когда нас остановили восемь «Хаммеров» с военной полицией, я был уже в десяти милях от дома, раздолбал три машины и одну караулку. В общем и целом, не столь уж прекрасное завершение прекрасной ночки. На трибунале ответственный офицер, полковник Ларет, сделал мне поблажку. В первую очередь потому, что фура, которую я угнал, не подняла на воздух половину штата. Мы и понятия не имели, что грузовик был набит взрывчаткой «С-4». По справедливости, меня могли бы приговорить к пожизненному заключению в «Ливенворте»[27] только за это. Когда все закончилось, я лишился двух полосок (разжалован из сержантов в ефрейторы), трехмесячного оклада, и на год застрял в казармах. Чака лишили одной полоски только за то, что он залез в кабину. Еще его перевели на другую базу – в Японию, на Окинаву – чтобы впредь мы не могли сеять хаос вместе. Я, конечно, дико скучал по Чаку, но уж лучше так, чем пожизненное в «Ливенворте» –
Военная тюрьма максимального уровня безопасности, расположенная на территории армейской базы «Форт-Ливенворт» в штате Канзас.
