так как почти ожидал, что он захлопнет ее с грохотом.
Нам с Джастином определенно стоило поговорить. Его что-то беспокоило, и он едва ли не грубил. Парень – к слову, ничем не примечательный, – прожил у меня два месяца и до сих пор ничего подобного себе не позволял.
Будучи в прошлом отцом двух подростков, я знал, что резкие изменения в поведении могут свидетельствовать о больших проблемах. Оставалось надеяться, что речь не идет о наркомании. В противном случае отец Джастина, консервативный священник евангелистской церкви, скорее всего сразу заберет его из университета. Джулия тоже не обрадуется и, вероятно, обвинит меня в том, что недоглядел за мальчиком.
Только этого не хватало. Если Джастин действительно ввязался во что-то серьезное, ему придется ехать домой. Вряд ли я чем-то помогу парню.
Дизель прошествовал мимо меня к вешалке у задней двери. Я понял намек и снял с крюка шлейку и поводок. Пока готовил Дизеля к выходу на улицу, тот радостно тарахтел – в полном соответствии со своим именем. Он любил ходить со мной на работу.
– Подожди, возьму пальто и сумку, – сказал я.
У самого порога проверил, нет ли на галстуке пятен от кофе, а на брюках – кошачьей шерсти. И почему темная ткань притягивает ее, как магнит? Пройдясь щеткой по штанинам, я наконец распахнул дверь.
За два года, прошедшие с тех пор, как я нашел дрожащего котенка на парковке у библиотеки, большинство жителей моего родного города привыкли к виду кота, идущего на поводке. Дизель рос, и некоторые стали задаваться вопросом, нет ли среди его ближайших предков рыси. Просто никто в городе, включая меня, ни разу не видел мейн-куна. Интересно, что они скажут в следующем году, когда он еще подрастет.
Незнакомые люди иногда останавливали нас посреди улицы и спрашивали, не собака ли Дизель. Клянусь, в такие моменты вид у моего кота бывал до крайности оскорбленный. Он вообще дружелюбный зверь, но дураков не выносит, за что я его очень уважаю.
Набрав полную грудь прозрачного осеннего воздуха, я почувствовал запах дыма. Было еще рано разжигать камин, но, кажется, кому-то из соседей не терпелось погреться у камелька. Я вспомнил, как еще мальчиком в холодные зимние дни сидел у горящего очага в родительской гостиной.
Дома на нашей улице в большинстве своем перешагнули столетний рубеж; под их крышами поколения сменяли друг друга, а элегантная архитектура и классические лужайки все так же радовали глаз. Проверенное годами добрососедство стало мне надежной опорой после утраты жены.
Но сейчас было не время предаваться грустным мыслям. Мы с Дизелем зашагали по тротуару: я сзади, кот в полуметре впереди. Кампус Афинского университета, куда мы направлялись тем утром, находился в трех кварталах к востоку. Дорога, на которую стоило бы тратить от силы пять минут, отнимала у нас пятнадцать-двадцать, поскольку многочисленным поклонникам Дизеля не терпелось с ним поздороваться. Кот приветливо урчал и мурлыкал, вызывая улыбки на лицах и поднимая всем настроение. Пара человек спохватилась и пожелала доброго утра и мне, так что я не чувствовал себя забытым.
