Тиркрит, проследи, чтобы они не задерживали остальных учеников.
Сто – это для Троя немало, но и не сказать, что запредельно. Вчера он, доказывая Драмирресу, что можно и нужно над собой работать, сумел отжаться сорок шесть раз, после чего свалился в изнеможении и остаток до шестидесяти добирал за пару натужных попыток. Сегодня он не выспался, его кожа покрылась пупырышками от предрассветной прохлады и сырой одежды, но тем не менее его хватило на сорок девять раз.
Уже чуть лучше.
А потом пришлось стараться, выбиваясь из сил, падать снова и снова. Еще и пинок между лопатками получил от Тиркрита, чтоб он в болоте сгнил. Трой сумел подняться на дрожащие ноги первым. За ним, вот уж удивительно, с минимальным отставанием сделал свою сотню мелкий Храннек. И это с учетом того, что у него только-только сняли повязку с поломанной руки. Айлеф и Бвонг при всей своей силище значительно от него отстали. Руки у них выглядят серьезно, но и тела немаленькие, даже развитым мышцам нелегко толкать такую тяжесть.
Айриции пришлось тяжелее всех. Слишком пышные объемы успела набрать, даже походная жизнь не очень-то на это повлияла. А ручки тоненькие, такими только кошек гладить. Глядя, как Тиркрит торопит ее пинками в спину, Трой мысленно поклялся, что непременно устроит этой твари какую-нибудь изощренную гадость. Дай только шанс, и на тебя найдется управа.
Наконец с наказанием было покончено. Но, как выяснилось, не совсем. После экзекуции сэру Файеррису потребовалось моральное удовлетворение.
– А теперь вы хором произнесете такие слова: «Я, ученик школы Хольдеманг, вверил свою жизнь Церкви Святого Круга. Прошу прощения за то, что своим поведением подверг угрозе церковное имущество». Слово в слово, дружно и без заминок. Начали.
О какой угрозе вообще идет речь? Ни малейшей вины Трой за собой не чувствовал. На ровном месте наехали, просто придрались без малейшего повода, никак иначе такое не назовешь. Рыцарь просто наглядно показывает, что главный здесь он, и только он.
Сволочь, а не рыцарь…
Первую попытку произнести извинение сэр Файеррис пресек взмахом руки:
– Я не слышу искренности в ваших голосах. И еще вы говорите вразнобой. Давайте искренне, с чувством, с выражением. Начали.
Вторую попытку он тоже забраковал. Лишь третью не прервал, дал произнести все до последнего слова.
– Я, ученик школы Хольдеманг, вверил свою жизнь Церкви Святого Круга. Прошу прощения за то, что своим поведением подверг угрозе церковное имущество, – вместе со всеми произнес Трой и, вздохнув в ожидании неизбежной расплаты, непринужденным тоном добавил: – Сэр Файеррис, а если бы мы на самом деле подвергли свои жизни опасности? Что бы вы тогда для нас придумали? Тысячу отжиманий? Две тысячи?
– Ученик Трой! Еще сто отжиманий! Нет, двести! Тиркрит! Проследить, чтобы этот наглец отжимался
