ни о чем. Могу только сказать, что это где-то за пределами официальных границ Конкордии.
– Есть, однако, одна серьезная проблема, – сказал невидимка Консультант извиняющимся тоном. – В другой обстановке флот обязательно провел бы доразведку цели звездолетами и флуггерами. Была бы составлена детальная карта с расположением всех объектов. Однако этого не будет.
Комсостав снова загудел: на этот раз возмущенно. Планировать операцию по данным одного-единственного пролета яхты? Да где такое видано?!
– Этому есть объяснение, товарищи, – поспешил с оправданиями Консультант. – Командование надеется, что мой пролет вблизи планетоида Фраский не был замечен эскадрой «Сефид»… Но больше рисковать в штабе не хотят. Боятся спугнуть клонов. В районе Фраския поработают только два наших Х-крейсера из позиционного положения…
– Х-крейсера? Космические субмарины, что ли? – уточнил у Растова Носурин.
– Ну да, – кивнул майор.
– …Ну а теперь самое главное. – Слова Консультанта зазвучали глуше и серьезней. – То, ради чего меня попросили встретиться с вами лично. Как единственный человек, который наблюдал базу воочию, именно я внес предложение использовать против эскадры «Сефид» не только корабли и флуггеры, но также и танки. В том числе самые тяжелые: «Т-14» и трофейные «Шамширы». Поэтому я должен разъяснить вам, товарищи танкисты, почему эскадр-капитан Трифонов принял такое странное, на первый взгляд, решение.
– Ставлю десять терро, – сказал Растову Носурин, – что кому-то наверху просто очень хочется увидеть нашу тяжелую технику в самых нелепых боевых условиях. А все остальное – включая якобы независимое мнение этого Консультанта, – уже подгоняется под это желание.
Растов из принципа решил поспорить.
– Даю двадцать терро, что причина уважительная, – поднял ставку он.
– …Планетоид Фраский, – продолжал Консультант, – это два небесных тела, которые вращаются вокруг общего центра масс на очень малом по космическим меркам расстоянии. Один планетоид частично покрыт ледниками и поэтому называется Фраский-Лед. Другой, Фраский-Базальт, состоит только из каменных пород. Собственное вращение планетоидов давно уже заторможено приливными эффектами. Таким образом, вращаются и обращаются они синхронно, из-за чего Фраский-Базальт всегда висит над одной и той же областью Фраския-Лед. Между небесными телами получается, так сказать, стационарное космическое ущелье.
Когда эти ученые летуны из ВКС начинали разглагольствовать об астрофизике, у Растова всегда вскипали мозги. Вроде бы и элементарные вещи объяснял Консультант, но майору было проще выиграть средней сложности танковый бой, чем вникнуть в сакральный смысл формулы «вращаются и обращаются синхронно».
– Примерно в центре этого космического ущелья на поверхности планетоида Фраский-Лед есть глубокий протяженный каньон. Его глубины хватает, чтобы в нем могли надежно спрятаться
