type="note">[5], поскольку выходные – любимое мое время появления на людях, неявное его назначение: сделать нас такими, какие мы есть по сути, свободными.) И путешествие наше совпадает – уже перебор – с годовщиной моего развода, в это время я привычно погружаюсь в унылую задумчивость, ощущаю свою несостоятельность и провожу несколько дней, ломая голову над семилетней давности летом, когда жизнь моя как-то вывихнулась и я, растерявшись, попытался, но не сумел вернуть ее на правильный путь.
Но прежде всего мне предстоит отправиться сегодня после полудня на юг, в Саут-Мантолокинг, что на Джерсийском побережье, ради обычного пятничного рандеву с моей подругой (более учтивого, да и лучшего слова не подберешь), высокой, длинноногой блондинкой Салли Колдуэлл. Хотя и там могут вызревать неприятности.
Вот уже десять месяцев у нас с Салли продолжается то, что кажется мне совершенными любовными отношениями «на два дома», оделяющими каждого из нас щедрыми порциями дружеского общения, уверенности в себе (по потребности), стабильности (в разумных пределах) и – в изобилии – пикантными, непреходящими восторгами, все это с совершенной «свободой», презумпцией невмешательства (от которой мне ни тепло ни холодно) и полнейшим уважением к дорогостоящим урокам и красочным каталогам ошибок зрелого возраста.
Не любовь, это верно. Не так чтобы. Но гораздо ближе к любви, чем тот лежалый товар, которым довольствуется большинство супружеских пар.
Тем не менее за последние недели в каждом из нас нарастало – по причинам, указать которые я не в силах, – то, что я могу назвать только чувством странной неловкости, понемногу распространявшееся на наши волнующие, как правило, любовные ласки и даже на частоту наших визитов друг к дружке; походило на то, что сноровка, с которой каждый из нас удерживал благоволение и близость другого, ослабевала и теперь нам следует обновить ее, вступить в более серьезную, долговечную связь, – да только ни я ни она не смогли пока доказать, что способны на это, и потому мы томимся сознанием нашего несовершенства.
Прошлой ночью, где-то после полуночи, когда я уже успел часок поспать, дважды проснувшись, чтобы перевернуть подушку и поволноваться по поводу нашей с Полом поездки, а после встал, выпил стакан молока, посмотрел канал «Погода» и снова лег, намереваясь прочесть главу «Декларации независимости» Карла Беккера – классика, которую я собираюсь использовать, наряду с «Доверием к себе», как ключевой «текст» при общении с моим влипшим в неприятности сыном и тем самым снабдить его важными сведениями, – позвонила Салли. (Кстати сказать, сочинения эти вовсе не так тягомотны, старомодны и скучны, как нам казалось в школе, но до краев наполнены полезными, поучительными наставлениями, приложимыми, прямо или метафорически, к неприятным дилеммам жизни.)
– Привет-привет. Что новенького? – произнесла она, и я услышал в ее, как правило, мягком голосе смущенностесненные нотки, такие, словно полночные звонки не были
