за удачно проведенное расследование по поводу похищения его ребенка. Ни одна душа, кроме самого клиента, разумеется, не знала об этом райском уголке.
Дача была окружена очень высоким забором, а если точнее, то бетонными штукатуренными стенами, и оснащена массивными воротами с кодовыми замками. Сам дом напоминал миниатюрный замок из красного кирпича. За два месяца до описываемых событий я завезла туда кое-какую мебель, посуду и полностью кухню. Здесь была и микроволновая печь, и гриль, и все то, без чего я просто не представляла себе жизни на кухне. Если бы я знала тогда, что стараюсь не для себя…
По дороге я закупила провизии почти на месяц. Мальчик из супермаркета, который катил за мной тележку с продуктами, с интересом смотрел, как я загружаю багажник консервами, овощами и фруктами.
«Приходите к нам почаще», – улыбнулся он мне на прощание.
Я спрятала чек с большим количеством нулей в сумку: пригодится. Думаю, что Эмма, затаившаяся на заднем сиденье, заметила это.
– Вот пульт от телевизора и видика, здесь ты будешь спать, здесь – есть… – Я показывала ей дачу. – Если зазвонит телефон, не вздумай подымать трубку. Сиди тихо, как мышка, и жди меня. Если возникнут сложности – я, правда, не представляю пока, какие, – позвонишь мне домой вот по этому телефону. Домработницы здесь, как понимаешь, нет, поэтому старайся содержать все в порядке.
У меня не было времени на подробный инструктаж, поэтому я, выйдя за ворота и проследив, чтобы Эмма заперлась как следует, поехала в косметический салон «Элеонора». Но потом внезапно передумала и, прибавив скорость, поехала в Кукушкино, разыскивать дачу Липкиных. Если мне повезет, думала я, то успею увидеть, как трудятся наши доблестные эксперты и инспектора уголовного розыска. Хорошо бы увидеть Якова. Бедный Яша.
И хотя я гнала очень быстро, в Кукушкино въехала лишь в шестом часу. Отыскать дачу Якова оказалось очень простым делом: только вокруг его владений скопились автомобили и люди. Это были и его соседи по даче, и какие-то знакомые, и, конечно, зеваки. Машины «Скорой помощи» не было, а это означало, что тело уже увезли. Но какие-то люди что-то искали в траве, мерили расстояние от забора до стен дачного дома. Некоторые из них знали меня в лицо. Я им была как бельмо на глазу. Поэтому я, стараясь держаться от них подальше, не спеша обошла вокруг большого двухэтажного дома и заглянула в открытое окно, пытаясь понять, где именно произошло убийство.
Затем, улучив момент, проскользнула внутрь дома и там без труда нашла комнату, на полу которой виднелся очерченный мелом силуэт лежащего человека и лужа потемневшей и уже успевшей подсохнуть крови. А вот и кресло, на котором сидел перед смертью Яков Липкин. Все стекла в комнате целы, окна открыты. Я заметила, что отсутствует сетка от комаров. Мне это показалось странным.
В комнате стоял письменный стол, на котором лежали лишь газеты, журналы, томик Синявского и «Чемодан» Давлатова. Пепельница, полная окурков, кувшин с засохшими желтыми розами, телефон.
Кресло обращено к телевизору, который в настоящий
