бы тогда его убила.
Я убивала мужа несколько раз. Планировала убийства по-настоящему. В моей квартире в потайном ящике старинного письменного стола есть даже коробка, где я храню все, что прикупила специально для такого случая. Цианид, к примеру. Он остался в нашей семье от моего деда, военного хирурга. Уж не знаю, где он его раздобыл, но то, что это был страшный яд, мы с мамой знали всегда и всю жизнь перекладывали его с места на место, чтобы подальше, понадежнее спрятать.
Маленький пистолет, заряженный, между прочим. Его зарядил для меня один знакомый, который – я это точно знаю – никогда меня не подставит и не проговорится. Я объяснила ему, что купила пистолет исключительно для самообороны. На самом же деле я собиралась пустить его в ход ровно год назад, сразу же после того, как мой сыщик положил передо мной пачку порнографических фото с Сережей в главной роли. Его любовницей тогда была журналистка с пышной грудью, длинными ногами и зелеными глазами. Эти глаза и глаза моего мужа впивались в меня с каждой журнальной обложки, стоило мне выйти на улицу и спуститься в метро. Оба зеленоглазые, страстные, смелые, нахальные. Мысленно я уже давно застрелила обоих.
Я собиралась убить мужа в Париже. Пристрелить где-нибудь в злачном месте, в районе, кишащем арабами, чтобы уж точно никто не подумал на меня. Но это не все – я распланировала все допросы, все интервью, даже шум в интернете, даже скандалы в полиции и то, как я заявлю им, мол, ни черта-то вы не ищете убийцу моего мужа! Я прямо видела заголовки французских газет: «Tué par le celebre acteur russe» («Погиб известный русский актер»).
Все это произошло накануне открытия моего второго ресторана, который я назвала «Консуэло». Так много сил и средств было потрачено, что я к тому времени, когда должно было произойти убийство, просто выдохлась. На открытие ресторана пришли все, кто за эти годы стал постоянным гостем в «Мопра». Поначалу это были исключительно женщины, причем не только из артистических кругов, но и настоящие бизнес-леди, но постепенно мой ресторан привлек и мужчин. Уж не знаю почему, но один зал каждый вечер был заполнен молодыми художниками. Два других – артистическая публика вперемежку с чиновниками самого высокого ранга. О киношниках не говорю, к ним я всегда относилась особенно тепло.
«Консуэло» – ресторан в два раза меньше «Мопра», но он так оригинален во всем, что связано с оформлением, что, по словам Кати, стал сценой для спектакля по мотивам Жорж Санд. Сюжет «Консуэло» вдохновил художника-декоратора, которого я выписала специально из Италии, превратить два небольших зала в иллюстрацию к роману. Италия, Богемия, Пруссия, Чехия, Австрия – куда только судьба не закидывала дочку цыганки Консуэло, прежде чем она стала известной певицей, а впоследствии и графиней Рудольштадтской. Стены ресторана украшали настоящие фрески, и на каждой – сцены из жизни одаренной волшебным голосом девочки, той самой маленькой Консуэло.
Словом, я была утомлена открытием ресторана, поэтому мой муж Сережа Голт остался жив.
2
Итак, тот последний вечер, когда я видела его
