то – любящей, – ввернула Люция Куртовна, улыбаясь, играя ямочками.
– Вы намекаете, что я сына не люблю?! – взорвалась мама. – Да из-за кого я так горбачусь?!
– Не знаю, из-за кого. Но только я вижу, как попираются права Дениса, как развито насилие и рукоприкладство в вашей неполной семье.
– Какие ещё насилие и рукоприкладство?! – не поняла мама.
Потом вспомнила.
– Это когда он в ванной о косяк ударился? Вот здорово! И тут я виновата.
– Конечно. Бить ребёнка мы вам не позволим. Обижать и тормозить его развитие – тоже.
Денис слушал и холодел от страха. Каждая строчка заполненной им анкеты, каждое произнесённое им за чашкой чая с омбудсменом слово жгло его пониманием собственной глупости и самонадеянности. Вот дурак! Чего хвост распушил, балбес? Перед кем? Перед врагом? Ведь эта Люция Куртовна – враг. И какой враг!
Страшный.
Дениса передёрнуло. Что-то защекотало ему висок, он дотронулся до кожи. Она оказалась мокрой. Холодный пот. Вот он какой, оказывается. Вот он отчего. От страха.
Мама спорила, возмущалась, отстаивая сына. Душкова смотрела ей прямо в воспалённые глаза и ямочками на щеках играла, ласково улыбаясь. Когда мама перевела дух и ладонью отёрла мокрое от слёз лицо, омбудсмен прожурчала:
– Всё? Вам больше нечего добавить? Ну что ж. Мальчики, следите за порядком, чтобы отымание было произведено законно. Денис! Подойди сюда, пожалуйста. Зинаида Аркадьевна, официальные бумаги я положу сюда. Пожалуйста, сохраните их, иначе придётся восстанавливать за ваш счёт. Понимаете? Денис дома? Денис! Разрешите пройти в комнату, проверить наличие ребёнка. Мальчики, пожалуйста.
Полицейские, глядя в пол, заливаясь краской, маясь, шагнули в комнату. Денис закричал:
– Я никуда не пойду! Не хочу! Я с мамой буду! Я сам виноват! Я деньги все спёр, она правильно орала на меня! А синяк – это я сам вдарился, она меня и пальцем не тронула!
– Денис, успокойся, – журчала Люция Куртовна. – Что ты вообще говоришь? Кого испугался? Ведь ты мне совсем иное рассказывал.
– А я врал! – кричал Денис.
– Зачем врал? Врать нехорошо, – пожурила Душкова.
– Врал, потому что… врал! Захотелось, и всё! Мы с мамой хорошо живём, просто отлично! Оставьте нас в покое, ясно вам?
Денис бросился к маме и прижался к ней крепко. Полицейские перевели взгляд с парня на омбудсмена.
– И чё теперь? – кисло спросил один. – Их вдвоём тащить?
Люция Куртовна с милой улыбкой изрекла:
– Зачем вдвоём? Оторвите мальчика и ведите в машину. За вещами пришлют кого-нибудь из интерната.
– Сына от матери, значит, отрывать? – уточнил второй полицейский.
– А что делать? – печально вздохнула Люция Куртовна. – Ничего не поделаешь, закон есть закон. Его надо выполнять, восстанавливать нарушенные права ребёнка. Жаль, конечно, но… отрывайте.
– Нет!!! –
