из салона, услышал достаточно громкие мужские вопли:
– На машину насосала, а ездить не научилась что ли?
Та в ответ что-то пролепетала и обхватила себя руками, чуть попятившись. К этому моменту я подошел достаточно близко.
– Что здесь происходит? – гаркнул я.
– Да вот, поставила машину, не пройти не проехать, – завозмущался мужик.
– Что с машиной? – обратился к Илоне.
– Сломалась, – буркнула она, – Эвакуатор через полчаса будет.
– Я не могу ждать полчаса! – взревел мужчина.
Переключив внимание на него, я окинул мужика пристальным взглядом. Обычный, нервный и наглый. Придурок, причем хронический. За его спиной стоял Porsche Cayenne черного цвета. Член маленький, бабы дают только из-за машины.
– Подождешь, – спокойно сказал, снова посмотрев на его лицо.
На вид лет сорок, может чуть меньше. Щуплый, хотя тяжелая кожаная куртка с меховым воротником должна это скрывать, но опытный глаз не обманешь. Слабоват, не сможет дать сдачи. Если бы за на месте Илоны был мужчина, вряд ли вел бы себя подобным образом.
– Что ты сказал? – он удивленно моргнул, слегка опешив.
– Я сказал – подождешь, – спокойно засунув руки в карманы пальто, окинул его еще одним взглядом.
– Из-за какой-то бляди опаздывать теперь, – выплюнул мужчина, смерив Романову гневным взглядом.
Глубоко вздохнув, я покачал головой. Потом посмотрел на Илону. Та сделала вид, что не слышала, но подбородок у нее задергался, а глаза стали влажными. Она посмотрела на меня, нервно закусила нижнюю губу, и отвернулась.
– Извинись, – произнес я еще для того, как успел подумать.
– Что?
– Извинись, – пришлось повторить.
Не то, чтобы я был рыцарем и все такое; но оскорблять женщину как-то нехорошо. Даже, если эта женщина – ненавистная мне Романова.
– Вот еще, – фыркнул мужик.
Вздохнув еще раз, я шагнул к нему и дернул его за ворот куртки, как нашкодившего щенка. Он начал отбрыкиваться, но я одним движением скрутил ему руку и приземлил его лицо на крышу Илонкиной машины.
– Ты совсем охренел? – взвизгнул он.
– Извинись, – снова повторил я, зажав ему руку чуть сильнее, чтобы причинить боль.
Он дергался, вынуждая меня усилить захват. Когда плечевой сустав начал хрустеть, мужик взвыл от боли и прошипел:
– Прости, прости, прости! Ай, отпусти, больно!
Я поднял глаза на Илону, и приподнял брови. Она вздрогнула и открыла рот, чтобы что-то сказать, но я перебил:
– Прощаешь?
Девушка быстро закивала головой, и я переключил внимание на свою жертву:
– Дама тебя прощает, впредь следи за словами. Сейчас идешь в машину, закрываешь ее изнутри и ждешь полчаса, пока она решит свою проблему. Потом быстро исчезаешь, и чтобы я тебя не видел, – дернув за руку еще раз, услышал недовольное скуление и отпустил его.
