под крик оголтелых ворон.Ночная маршрутка, на каждой пыхтя остановке,
Мчит неизвестно куда потерявших свой сон.
И всё хорошо, и вроде бы март за окошком,
Оттаяли души, замёрзшие долгой зимой.
Все рады весне, особенно рады кошки,
Но вместе с зимой куда-то девался покой.
Горят фонари, не звёзды, конечно, но всё же…
И тень сиротливо бежит к перекрёстку дорог,
В ночную маршрутку ныряет прохожий,
Он тоже свой сон и покой не сберёг.
«Луна свалилась с неба в пустой стакан…»
Луна свалилась с неба в пустой стакан.
Ну вот и ты попалась, луна, в капкан.
И сразу жёлтый лунный разлился свет,
И началсЯ в квартире полночный бред.
В такую ночь не спится, не закрываю глаз.
Погасли звёзды в небе, фонарь погас.
А за стеной соседи опять шумят,
И под окном горланит какой-то гад.
Луна в пустом стакане зажгла огонь,
И разбросала блики мне на ладонь.
Налью ещё, пожалуй, в стакан вина.
Пусть растворится, к чёрту, в вине луна.
И залпом выпью эту ночную муть,
Луны ещё осталось на дне чуть-чуть.
Теперь душа спокойна, когда внутри
Уютным лунным светом огонь горит.
«Море умирало не спеша…»
Море умирало не спеша,
Чайки пели морю панихиду.
Знаете, у моря есть душа,
Пусть её за волнами не видно.
А на самом-самом дне морском
Миллионы тайн людских хранятся.
Вот заходишь в море босиком,
Море начинает волноваться.
Ластится, как кот, лизнёт колени…
Соль на кожу, как новокаин.
Море, море, ты мой добрый гений,
Мой наиглавнейший господин.
Расскажи ему, что ранит сердце,
Что мешает счастье обрести,
Что ночами под одеялом не согреться,
За советом больше не к кому пойти…
Говори, прошу, оно умеет слушать,
Расскажи, что гложет день за днём,
Что тугой петлёй на шее душит —
Все твои грехи утонут в нём.
Море умирало не спеша,
Чайки пели морю панихиду.
Но спаслась ещё одна душа,
Что была готова к суициду.
«Я помню, я всё это помню…»
Я помню, я всё это помню,
В тот вечер был дождь проливной.
Меня накрывало болью,
Словно морской волной.
Меня окружили чайки
И криком сводили с ума,
И в белой промокшей майке
Я шла и считала дома.
Всё путалось, всё мелькало,
Дорога вела в никуда.
Я имя своё забывала
Откуда иду и куда.
А улицы были пустые,
Безлюдно, ни пса, ни кота.
И в лужах все мостовые,
И в воздухе духота.
Наутро в постели – простуда.
И горький
