чем нынешний и потушили его через неделю. Двадцать четыре дня самоотверженно, не щадя себя тушат неукротимый огонь пожарные. Двадцать четыре дня мы ожидаем. Нашу тревогу и волнение не передать! Если бы виновником стольких бед стала только стихия не было бы так обидно и горько. Виноваты люди, плохие мальчики, как говорит Энн. Уже арестовали двадцать пять человек, подозреваемых в поджогах. Из них пятнадцать – подростки, самому младшему – всего девять лет. Столько убытка, гибель тысяч животных по глупости «поджигателей», как их официально называют. Все страшно возмущены, некоторые требуют смертную казнь. Это конечно уже слишком. Но наказать, конечно, надо. Народ прозвал нынешний праздник «Черным Рождеством». Оно и, правда, – в прямом и переносном смысле. Серо, темно от дыма и пепла, зловеще чёрным и мёртвым выглядят выгоревшие лес, саванна, остатки зданий – такие кадры мелькают по всем каналам австралийского телевидения. Чёрная печаль опустилась на жителей цветущего края, слёзы, отчаяние, паника – в глазах.
Наконец, сама природа смилостивилась, послала невероятную грозу. Ливень поглотил гибельное пламя, но, к сожалению, молния возродила его в других местах.
Какое счастье, наши мужчины вернулись! Живы, здоровы, но изнурённые, измотанные. Грин рассказал, что Сидней весь затянут серым дымом. Солнце там выглядят красным, зловещим. Пляжи засыпаны пеплом. А жители чувствовали себя как на войне.
Сколько животных погибло, как жалко! Невинных, милых созданий не смогли спасти все технические средства, которые были у пожарных. При всей своей мощи человек остаётся слабым перед разбушевавшейся стихией. Все почувствовали эту слабость, и она как это ни парадоксально, породила силу. Жители сплотились, беда объединила нас. Сотни семей потеряли свои дома, имущество. Да, конечно страховые агентства должны выплатить причитающиеся суммы. Но родной дом, его аромат, вещи, окружающие с детства, уют, создаваемый десятилетиями, силы и старания – всё погибло. А мы, если бы Грин переехал к брату или жил в нескольких десятках километров на восток или на северо-восток. Что тогда? Сиднею с трудом удалось спасти половину своего стада овец. Хозяйственные постройки сгорели, но дом всё-таки уцелел. Уж сколько он на него воды вылил! Одна стена немного обгорела. Дом то ещё его дед строил. И отец, и Сидней, и Грин там родились. Конечно, Сидней его подремонтировал, кое-что перестроил. Но всё равно это их родной дом, родные места, куда тянет приехать. Я-то лишилась родного дома, места, где росла. Поэтому и понимаю, как дорог родной дом и как важно было его спасти.
Для меня оказалось важно то, что в этом несчастье, постигшим мою новую родину, подавляющее большинство жителей страны были солидарны с моей новой семьёй, а я единодушна с моими новыми родственниками. Я почувствовала себя вместе с ними, среди них. Я ощутила себя членом этой семьи! Теперь они для меня действительно родные и близкие, они – моя семья. А мой муж – самый любимый и дорогой из них.
