сделала шаг в их сторону.
– А куда вы его везете?
– Сейчас к врачу. А там видно будет.
Ольгу очень заинтересовал этот случай с Антоном и она, решив разобраться во всем, зашла к его родителям через некоторое время, после того как его увезли. На пороге ее встретила мать Антона – Елена, средних лет женщина с большими грустными глазами.
– Привет, Оленька, заходи.
Ольга сразу заметила, что она была очень расстроена.
– Заходи, присаживайся.
Сняв обувь, Ольга проследовала вслед за Еленой в гостиную, где за ноутбуком сидел отец Антона – Михаил.
– Ты знаешь, Оленька, ведь у нас опять неспокойно?
– Я уже все знаю. Именно поэтому я и зашла. В бреду Антон говорил, что кого-то убили. Может, это и бред, но понимаете, я должна проверить? Как-никак служба обязывает.
– Да-да, я понимаю. Чем я могу помочь тебе?
– Елена Сергеевна, расскажите подробно, как все было?
– Как все было? Ну, я пришла домой первая и застала его в ванной, – дрожащим голосом начала женщина. – У меня даже ноги подкосились, когда я его увидела. Он лежал на полу и грыз себе руку. Ты представляешь, он же до крови ее прогрыз. Лежал на полу и все твердил про какой-то Речной Дом.
– А что за дом?
– Не знаю. Он говорил, что никогда больше не вернется в Речной Дом. Прямо так и твердил. «Я никогда больше не вернусь в Речной Дом. Честное слово, я больше никогда не вернусь туда».
– Речным домом, насколько я знаю, у нас называют старый заброшенный завод на берегу реки, – задумчиво произнесла Ольга.
– Он все время обращался к какому-то человеку, называя его по имени, – продолжила Елена Сергеевна. – У меня даже появилось такое чувство, как будто кто-то невидимый находился рядом.
– Какое имя он называл?
– Да вот я не помню. Какое-то нерусское имя. Я вообще впервые такое слышала. Какое-то оно, что ли итальянское…
– Итальянское?
– Ну да. Или латинское…
– Так. Понятно. А какое именно, вы не помните?
– К сожалению, нет.
– Да, все это очень странно.
– Ничего удивительного, – проговорил Отец, отрываясь от ноутбука, – сколько раз я ему говорил, что это до добра не доведет. Предупреждал ведь его. А ему все равно. Ведь он уже немаленький. Двадцать пять лет. Что толку ему говорить. Сам должен понимать, что ему хорошо, а что нет.
– Но ведь он не всегда был таким, – мать смахнула со щеки слезу. – Ведь у него была девушка. Они любили друг друга. Она пыталась вытащить его из этой ямы. Помочь ему.
– И что?
– Не знаю, мне кажется, ему уже никто не мог помочь. Потом они расстались. Точнее, это он решил разорвать отношения с ней, объяснив это тем, что ей лучше не связывать свою судьбу с таким, как он.
– Он кричал что-то такое, когда его увозили… – вспомнила Ольга.
– Обкурился
