черепной коробкой и в принципе является свободным! Но в том и дело, что публично мысль проявляется – не иначе, как через мимику, жесты, слова (речь), убеждения и поступки.
Значит, если эти способы выражения мысли носят характер экстремистских убеждений, преступных деяний и иных оскорблений и унижений человеческого достоинства (по естественной причине недостатка воли для самоконтроля), то кто же ещё их одёрнет, кроме Кодекса ответственности за подобную свободу самовыражения? Так ведь не потому, что таковым приняли закон, а потому, что элементарную логику, исходящую из реальной соматической физиологии мысли – развернули в точности наоборот. Именно по по ней – если поступок на публике преступный, то вынашивался он не иначе, как преступными мыслями и убеждениями.
Спрашивается – какой же логики придерживается философия современного права, настырно педалирующая на свободу мысли, совести, слова, убеждений и деяний – независимо от публичных последствий? А ответ прост – посмотрите, во что превратили паутину Интернета, ток-шоу с поединками на самом высоком уровне, свободные самосуды в прямом эфире на эмоциях, предваряющих правовой суд, на автобаны и майданы, на культуру и образование, на теневой свободный рынок, наконец!
Прямо ужас берёт – до чего же свободно и культурно научились самовыражаться – все, объективно не способные на самоконтроль и ответственность! А главное, гадай теперь задним числом – сколько было политзаключённых за одну лишь свободу мысли, а среди них за саботаж, диверсии и измены стране и народу, в переломные когда-то для них времена.
Слово о человеческом достоинстве
Когда-то людей считали по душам (подушно) Удобство заключалось в том, что манипулировать было лучше, даже с учётом умерших. В нынешних нормах и принципах права – человек уже Личность. А в деловой сфере деятельности оказался почему-то «физическим лицом» И лишь один день за несколько лет ему предписано являться равноправным со всеми – гражданином-избирателем, для подстраховки правовой безупречности процесса окончательного формирования представительской власти.
Отгадайте с трёх раз – какое из этих определений ближе всего к понятию о человеческом достоинстве, и есть ли вообще разница между живым человеком и физическим лицом? А достаточно для выяснения и одного примера, когда судебный исполнитель является в семью с постановлением о выселении по каким-либо причинам. Он просто обязан справиться с физическими единицами, но не иначе как закрыв глаза на чаяния, слезы и взывания к совести – членов семьи, представших совсем не физическими.
А в таком случае мы живём с массой унижений человеческого достоинства, которые стали привычными и даже законными, начиная от свободы оскорбительного слова, от безработицы по решению частного работодателя, от беспардонной рекламы, безжалостно разрывающей на куски
