style="font-size:15px;"> Считается, что торговать совестью – предельно безнравственно. И кто бы мог оспорить и этот очередной идеализированный догмат? А тем не менее и он весьма сомнителен и вот по каким обстоятельствам.
Такой вывод напрашивается, как только к понятию совести приходишь через меру личной ответственности за собственное поведение – вообще и за собственно произведеный товар, в частности. Товар, который вместе с вложеной в него мерой совести и выносится на рынок для продажи-обмена на деньги. Тут-то и возникает целый ряд коллизий, к которым до того привыкли, что уже и не замечаются.
А они в том, что личная ответственность за товар отнюдь не безгранична и успешно заканчивается с моментом его сбыта. А также в том, что массовый покупатель – как правило, не столь компетентен в технологии изготовления товара – просто неспособен осознать и оценить меру совести, вложенную в товар. Наконец, в том, что осуществляется совершенно неадекватный обмен товара с частно гарантированной ценностью – на купюры, ценность которых исчерпывающе гарантируется государством.
Таким образом, налицо все возможности, подвигающие к искушению полной и скорой замены совести производителя (продавца) – на совесть потребителя (покупателя), который став новым хозяином товара, вполне может скомпроментировать его чистую совесть – не теми условиями хранения и содержания, не соблюдением рекомендаций по эксплуатации и вообще менее талантливым менталитетом, чем у талантливого автора.
Исходя именно из этих обстоятельств – государство и настаивает на более подробной гласности содержимого продукта под красочной упаковкой, на продлении гарантийных обязательств за пределы моментов обмена для товаров длительного пользования, на содержании органов защиты прав потребителей, на контроле за сертификацией товара и лицензионной деятельностью. И теперь совершенно нетрудно представить себе – что влечёт за собой политический право-либеральный принцип невмешательства государства в рыночную экономику на частной деятельности в качестве неотъемлемого условия её прогресса.
А на что, собственно, ставка? На то, что если участник рынка, то непременно высокосознательная и добросовестная личность? Так это точно такая же утопия, какая закладывалась в идею далёкого коммунизма. Но в той хоть сама задача формирования таковых присутствовала.
Впрочем – коллизии с совестью и на этом не исчерпываются. Они выглядят ещё более сомнительными во взаимоотношениях с религиозными институтами, храмы которых, как известно, строятся на те же деньги. Но тогда спрашивается – что же ими обменивается на столь необходимые для полноценного материального содержания и развития институтов, деньги?
А выходит – ничего, кроме духовных ценностей?
Можно ли жить лучше, чем по еропейски?
Мы много рассуждаем про различные
