Литвы[123].
Таким образом, на уровне конкретной республики начался слом КПСС с целью получения реальных рычагов власти в Литве, не зависящих теперь от «центра». После изменения ст. 6 Конституции СССР таких шагов уже не надо будет делать, поскольку юридически КПСС сама откажется от политической власти, однако до этого момента партия пока ещё оставалась реальной властью в СССР, и поэтому выход республиканской организации из КПСС и преобразование её в самостоятельную оставался единственным способом избавиться от «попечения» центрального комитета КПСС.
Надо отметить, что нестабильность в общественной жизни прибалтийских республик возникла не спонтанно. Ещё на I Съезде народных депутатов СССР депутат от Эстонской ССР Яровой В. И. отмечал, что в Эстонской ССР «прекратила существование пионерская организация, на грани роспуска комсомол, упорно муссируется вопрос об автономизации Компартии Эстонии»[124].
В связи с этим возникает вопрос: знало ли руководство КПСС о сепаратистских настроениях в Компартиях Прибалтики, и в частности в Компартии Литвы? Безусловно, знало: ещё за 2 месяца до этого Съезда Комитет партийного контроля при ЦК КПСС принял решение «О примиренческом отношении некоторых партийных комитетов Компартии Литвы к коммунистам, общественная деятельность которых противоречит Уставу КПСС»[125].
Более того, опасная обстановка в Литве, выражающаяся в консолидации национал-сепаратистских сил, начала проявляться ещё в 1988 г. И уже в это время позиции некоторых членов руководства КПСС и СССР странным образом стали резко расходиться в оценке происходящего.
КГБ СССР в сентябре 1988 г. представил Е. К. Лигачёву, оставшемуся «за старшего» вместо уехавшего в Крым на отдых Горбачёва, информацию о том, что в Литовской ССР складывается критическая обстановка, национал-сепаратизм сплачивается и начинает представлять серьезную угрозу безопасности Литвы и единству СССР. Однако вернувшийся в это же время из Литвы член Политбюро А. Н. Яковлев в том числе на заседании Политбюро всех заверил, что ничего опасного в этой республике не происходит, нет ничего тревожного и в деятельности Компартии Литвы – идут «обычные перестроечные процессы»[126]. Как видно, если КГБ бил тревогу, то А. Н. Яковлев занимался «утешательством», для него надвигающийся раскол Компартии Литвы и реставрация буржуазного строя являлись «обычными перестроечными процессами»[127].
Как же реагировало союзное руководство на тревожную информацию о дестабилизации обстановки в Литве и реагировало ли вообще? К сожалению, ответ следует дать отрицательный: руководство страны активно не замечало данной информации. По словам Е. К. Лигачёва «отделы ЦК внимательно изучали и анализировали положение в литовской Компартии, направляли записки в ЦК КПСС с правдивой информацией. Но руководство ЦК уклонялось от принципиальных оценок
Программа Коммунистической партии Литвы / Там же. С. 5.
Первый Съезд народных депутатов СССР. 25 мая – 9 июня 1989. Стенографический отчет. Т. II. М., 1989. М., 1989. С. 463.
Известия ЦК КПСС, № 11, ноябрь 1989, с. 36–40.
Лигачев Е. К. Загадка Горбачева. Новосибирск, 1992. С. 217–218.
Непонятен логический акцент на слове «обычные», как будто опыт перестройки у А. Н. Яковлева был уже не первым.
