партии евреев. Потом туда прибыли немцы, которые вместе с румынами и украинскими полицаями производили массовые расстрелы евреев, начиная с 22 декабря 1941 года. Всего в Богдановке погибло 80 тысяч евреев.
Глава 4. Тюрьма – наше первое гетто
После двух дней томительного ожидания в ужасных условиях формальной регистрации в школе на Комсомольской улице нас в числе многих других евреев пригнали в бывшую Одесскую тюрьму. Это было 26-го октября, сразу после первой волны террора. Семьи наших соседей тоже были с нами. Тюрьма была почти пустой после массовых уничтожений евреев в дни террора. Но были и люди, которые здесь находились с первого дня оккупации 17-го октября и чудом пережившие дни террора. Были здесь и такие, которых пригнали даже в дни террора. Они рассказывали, что, когда их гнали в тюрьму, они видели большую колонну людей, которых гнали из тюрьмы и даже хотели к ним присоединиться. Потом они узнали, что эту колонну гнали в порт, и затем в портовом сквере их всех расстреляли, а их трупы сожгли. Люди, оставшиеся в живых после дней террора использовались, в основном, для захоронения трупов. Среди них был и Иосиф Каплер, впоследствии описавший в своих воспоминаниях, как они хоронили останки людей, сожжённых в девяти бывших артиллерийских пороховых складах[2].
“Нас повели во второй дворик тюрьмы. Здесь их ждали два отряда: один отряд эсэсовцев с пулемётом и автоматами, и второй отряд румынскими солдатами. Они приказали разобрать стоящие тут же заступы и записали каждого. Выстроились и пошли за ворота тюрьмы. На улице нас окружил отряд численностью больший чем нас было. А было нас 121 человек. Пулемёт следовал за нами.
Шли, как приказали, чётким шагом с лопатами на плечах. Шли понуро. Многие старики молились. Шли по дороге к пороховым складам. На тротуарах валялись трупы. Останавливались, копали ямы, бросали туда убитых, закапывали и шли дальше. Трупы были ограблены, лежали в одном белье, без обуви. Раны на голове, кровь на белье. У некоторых череп и лицо размозжены.
Пришли к артиллерийским складам. Вошли за колючую проволоку. От корпусов остались лишь прокопченные стены, потолков и дверей уже не было. Возле зданий валялись куски человеческих тел, трупы без голов, без ног, без рук. Одежда на них частично сгорела. Из помещений складов – удушливый дым с одуряющей вонью обуглившихся человеческих тел.
Между двумя корпусами нас остановили. Мы стояли, не двигаясь. Со всех сторон эсэсы и румыны с пулемётами. Мы ждали приказа рыть себе яму.
Немецкий офицер на ломанном украинском языке отдал приказ. Перенесите разбросанные тела в одну яму. Накопайте земли и засыпьте трупы, находящиеся в складах, но так, чтобы их видно не было.
Вблизи валялись обломки досок. Из них сооружали носилки. Куски тел и трупы переносили к яме, заполненной водой. Здесь трупы сбрасывали в воду. Яма была вместительной, но уже через два часа она была переполнена, пришлось
