что, когда мы пришли в довольно хорошую оптику и я, бормоча, что мне ничего здесь не нравится, что я вообще не хотела идти, что я не могу носить очки, потянулась к одной оправе, которая висела на верхних крючках витрины… Тогда мама сразу брякнула: «Эту не бери, У ТЕБЯ ТЯЖЕЛАЯ НИЖНЯЯ ЧАСТЬ ЛИЦА, ЭТА ОПРАВА ТЕБЕ НЕ ПОЙДЕТ, НЕ ТРАТЬ ВРЕМЯ». Я повесила оправу на крючки и сразу вышла из оптики. Я прошла несколько метров, а потом разревелась. Я не могла совсем уйти, я ждала маму. Я чувствовала себя в тупике. Мама, конечно, очень рассердилась. Она тогда заказала мне дежурную дешевую оправу (расстояние между зрачками и диоптрии ей были, конечно, известны), без меня. Я не носила эти очки. Надевала только дома, когда мы все вместе смотрели телевизор. Они до сих пор хранятся у меня.
Сейчас я ношу линзы. Я их все время теряю.
Я не выношу людей, которые полностью уверены в своей правоте. Я не выношу безапелляционного тона, начинаю ужасно нервничать, как в детстве, когда моя рациональная мама говорила: «Зачем ты изобретаешь свои велосипеды?» Тогда мне сразу хочется сесть на велосипед и уехать.
Мне нравится моя работа, я ухожу в нее с головой. Наверное, меня считают стервой – я бываю очень жесткой, но иначе не добиться высокого социального статуса. Я ловлю себя на том, что становлюсь авторитарной, как мать, и мне это не нравится.
Вода, черновики, маргаритка
Понадобилось несколько длительных разговоров. Бедная Маргарита не могла открыться любви в своей быстрой жизни, с ее видимыми успехами и яркими развлечениями. Она знала, что любить – это больно. К сорока пяти годам все еще не разобралась со своими детскими ожиданиями от матери. Мы разговаривали с ней об этой фантастической паре «мать – дочь».
Маргарита, прости, я позвоню тебе позже, сейчас я просто мысленно побуду с тобой. Исполню маленький ритуал – специально для тебя. Гляди веселей, Марго!
Тот, кто слишком хорош, желает слишком многого.
Тот, кто думает, что слишком слаб, привязывается к видимо-сильному, но на самом деле не разбирает, кто силен, а кто слаб. Привык выдавать желаемое за действительное. И в итоге выбранное сильное оказывается не только слабым, но и совсем другим, не подходящим. И тогда остается только бросать и бежать.
Бесконечные черновики, обрывки, исчерканные поля.
Такая жизнь. Не получилось – скомкать и выбросить.
Нет! Марго, сядь уже за компьютер, пиши все в одном файле!
Мне приносят бутылку французской минеральной воды и – по моей специальной просьбе – стеклянную чашу-вазу в форме полусферы. Официанты думают: у каждого свои причуды. Но клиент всегда прав (я часто бываю здесь).
На моем столике есть еще одна ваза, узкая. В ней маргаритка и немного желтоватой воды.
Если что-то не так в ваших отношениях с родителями, если беспокоящие мысли об этом пришли вам голову, когда находитесь в центре города, среди
