что ли? А может, дома просто нет… Вот жалость-то! Выходит, зря тащилась…
Ни на что особо не надеясь, я снова нажала перламутровую пуговку. И снова услыхала допотопное дребезжание.
Никаких шагов за дверью я не услышала, но сама дверь распахнулась, явив миру и мне лохматого человека с сильно помятой со сна физиономией.
– Чего надо-то? – спросила физиономия, отчаянно зевая.
Сделав «приятное лицо» и нацепив свою лучшую улыбку, я спросила:
– Вы – Игнатов Игнат Михайлович?
– Ну…
– Да или нет? – уточнила я.
– А ты сама-то кто будешь? – промычал лохматый, изо всех сил борясь с зевотой.
Я снова лучезарно улыбнулась:
– Вас приветствует фирма «Хозяюшка»! Домработницу заказывали?
– А-а, понятно, – лениво протянул он, почёсывая живот через футболку. – Ну, проходи, коли пришла. – И отступил на шаг, чтобы я могла пройти.
Одет Игнат Михайлович был в красную футболку, шорты цвета хаки (всё это ужасно мятое и явно несвежее) и пляжные шлёпанцы. Тоже мне, крутой работодатель…
Я вошла в дом, захлопнула за собой дверь и огляделась.
Холл был светлый, просторный и грустный. Одинокая кожаная куртка была подвешена за шиворот на крючок, хотя буквально рядом на кронштейне болталось четыре пустых тремпеля. В противоположном углу сиротливо приютился потрёпанный футбольный мяч. На белоснежном пластиковом подоконнике – сероватый налёт невесомой пыли и пустая бутылка из-под пива, тоже припорошенная пылью.
Мерзость и запустение.
Нарисовав пальцем на пыльном подоконнике затейливый вензель, я вздохнула:
– Наш город вряд ли когда-нибудь получит приз ЮНЕСКО за чистоту и красоту. Содержание пыли в воздухе у нас исчисляется тоннами.
– Вот-вот, – подхватил он. – На улице пыль летает, а у меня в доме оседает. Сил уже моих нет бороться с ней! Потому и обратился в эту вашу «Хозяюшку».
– Понятно. Где я могу вручить вам свои верительные грамоты?
– Какие грамоты? – не понял он.
– Документы свои хочу вам показать. Чтобы вы убедились, что я – это я.
– А-а… Ну, пошли на кухню.
В холл выходило три двери. Все – распашные, с матовыми стёклами. Сейчас хозяин направился к левой, я, понятное дело, за ним.
Здесь оказалась кухня. Обеденный стол радовал глаз округлостью форм, что по нынешним временам – большая редкость. По крайней мере, на кухне. Стульев было всего два. На один из них плюхнулся хозяин и махнул рукой в сторону второго – садись, дескать.
Я подала ему свои документы – паспорт, санитарную книжку, свидетельство об окончании курсов домоводства и направление с фирмы. Только после этого я присела на краешек стула, чинно сложила руки на коленях и замерла.
Лохматый Игнат Михайлович внимательнейшим образом изучал мои бумаги, а я так же внимательно изучала кухню. В конце концов, именно здесь мне и предстоит проводить большую часть времени. Правда, крутить головой налево-направо мне было неловко, поэтому я просто обвела взглядом ту часть пространства, что попадала в поле зрения.
Кухня оказалась практически квадратным помещением, очень просторным – размером с целую малогабаритную квартиру. Два больших окна пропускали много света, так что даже в такой пасмурный день, как сегодня, не было нужды зажигать электричество. Отдельно стоящей плиты не было. Варочная панель была врезана в столешницу, как это обычно показывают во всех кулинарных телепередачах. И вообще кухня была оборудована что надо! И микроволновка есть (стекло изнутри заляпано чем-то белым), и тостер симпатичный, новенький (только крошек вокруг слишком много). Эх, такую бы кухню, да в хорошие руки!..
Впрочем, такие руки уже появились. Это были мои руки, и они прямо чесались, так им хотелось поскорее взяться за дело!
Налюбовавшись вдоволь на мои документы, хозяин вернул мне их все до единого со словами:
– А санитарную книжку, небось, за взятку сляпала…
– Ни-ни! – отчаянно замотала я головой. – Я же в «Хозяюшке» на специальных курсах домоводству училась, так мы всей группой ходили в больницу, на медкомиссию. У нас там с этим знаете как строго!
– Ладно, поверим, – вздохнул он. – И чему же тебя на курсах научили?
– А всему. Еду готовить, убирать, стирать, бельё гладить, – старательно перечисляла я. – Ещё за детками малыми ухаживать, за лежачими больными, за животными, первую помощь оказывать…
– Кому? Животным? – удивился он.
– Нет,
