от осознания собственной неотразимости? Или попросить прощения за то, что лишаю Вас законного отдыха? Хотя, признаться честно, не понимаю, почему так получилось.
– А я объясню, – девушка обхватила запястье с браслетом другой рукой – ей нравилось прикасаться к холодному металлу, особенно если не задумываться о его стоимости. – Это ведь не серебро, верно?
– Чёрт, – Эмбриагез слегка прижал нижнюю губу зубами, сияющими даже в полумраке, потом улыбнулся и обречённо вздохнул, – как Вы догадались?
– Увидела пробу. И едва не заработала инфаркт. Рауль, мы с Вами почти не знаем друг друга, суток не прошло с того момента, как мы познакомились, а Вы дарите мне украшение… – Клэр едва не подавилась этим словом, – из платины.. Я не имею представления даже о приблизительной её стоимости, но уверена, что это безумно дорого.
– Может быть, это залог. Своеобразная гарантия того, что Вы не исчезнете из поля моего зрения. Или, возможно, я собираюсь Вас как-нибудь шантажировать. Клэр! Я ведь не маленький мальчик, – голос Рауля зазвучал ниже, и по телу девушки пробежали мурашки, – Вы понравились мне, и я не стану делать из этого секрета. Слава Богу, мы живём не в восемнадцатом веке, когда юноша месяцами сочинял письмо-признание, завуалированное громоздкими оборотами речи. Я сразу выкладываю карты на стол – притворства мне хватает на работе.
Клэр закрыла глаза. «Галлюцинации, – решила она. – Совсем крыша поехала».
– Многовато информации для одного дня? – понимающе спросил мужчина, поймав себя на мысли, что с нетерпением ждёт ответа своей спутницы.
– Не особенно. Но дело в качестве, а не в количестве, – не открывая глаз, объяснила Клэр. – Вот сейчас Вы рассказываете мне чудесную сказку на ночь. Можно обойтись без колыбельной.
– Вы мне не верите? – напряжённым тоном задал вопрос Рауль. Девушка распахнула ресницы:
– Будь Вы на моём месте – Вы бы поверили?
С минуту они молча смотрели друг на друга. Наконец Эмбриагез нехотя кивнул.
– Я Вас понимаю, – признался он. – Хотя я, кажется, не давал повода усомниться в себе. Всё дело в общественном положении?
– Не только, – Клэр потянулась за водой, потому что щекотливая тема диалога давалась ей с трудом, в горле пересохло. – Я выросла в Англии, где отношения между людьми не бывают открытыми. Всегда держится дистанция, чувства принято скрывать, а слова подбирать так тщательно, словно от этого зависит Ваша жизнь. Там не знакомы с сутью доверия, зато прекрасно понимают термины «партнёрство», «бизнес», «контракт». Мне было сложно привыкнуть к осторожности, а теперь трудно отказаться от неё.
– Привыкнуть? – переспросил Рауль. – Разве осторожность не является безусловным рефлексом?
– Да, но не настолько развитым. Лондон покровительствует политике рационального
