на собеседницу. Она привыкла, что Пашка всегда является предметом живейшего женского интереса. Он был настолько обаятельным, что через минуту общения любая барышня готова была идти за ним хоть на край света. Причем Пашка об этом знал, но никогда не пользовался этим специально. Жене даже казалось, что он был слишком положительным в вопросах отношений с противоположным полом. Хотя в юности успел погулять в своё удовольствие.
– Жаль, – протянула девица, услышав неутешительный ответ. – А то, что он женат, это серьезно?
– Крайне серьезно. И, я бы даже сказала, безнадежно.
Женька развернулась на высоченных каблуках, без которых не умела обойтись ни одного дня, хотя и без каблуков была довольно высокого роста, и быстрым шагом пошла по коридору.
– Видишь, как обозлилась, – сказала своей подружке другая девчонка, появившаяся из-за угла. – Сто пудово, она с ним спит.
Женя услышала последние фразы.
«Все как всегда, – подумала она, – разнообразием женские мысли не отличаются».
С юности досужие языки её укладывали к Пашке в постель. Когда-то она пыталась это опровергать, а потом махнула рукой. Пусть думают что хотят.
Глава 3. Первый просмотр. Новая «звезда»
«Просмотреть в три дня сто двадцать человек – это серьёзная работа, – думала Женя, – её, наверное, можно приравнять к физически тяжелому труду».
А может быть, этот труд был тяжелее. Ведь перед комиссией стояли люди: со своими судьбами, мечтами, амбициями.
И у кого-то эти мечты могли, хотя бы отчасти, сбыться. А кому-то приходилось просто отказывать.
Женя почему-то в эти дни вспомнила фильм «Приходите завтра», где уборщица в консерватории объясняла героине, что такое экзаменационные туры в театральных вузах. Говорила: «Туры – это когда людей просеивают, как сквозь сито, а потом как турнут». Женя понимала, что у них творится примерно то же самое. И задачи поставлены похожие.
Людям приходилось отказывать. Кого-то вносить в резервный список, чтобы понять, вписывается или нет тот или иной персонаж в состав участников и концепцию проекта. Ведь направления, в которых демонстрировали свои таланты участники, были очень разные. А критерии оценок нужно было применять ко всем одинаковые. А как сравнить поющего или танцующего участника с художником, кузнецом или дрессировщиком собачек. Вот и приходилось пытаться объять необъятное. Люди переживали, пробовали что-то доказать, некоторые стремились кулуарно, нажав на какие-то клавиши, решить вопрос своего участия. Приходилось разговаривать, объяснять, благодарить и провожать в «бессрочный отпуск», как часто говорила одна Женина подруга, расставаясь с очередным воздыхателем.
Все это было непросто, нервно, но таковы были правила, и их нужно было неукоснительно соблюдать.
Сказать, что Женя устала, это было не сказать ничего.
Сложность ситуации усугублялась тем, что просмотр шел в два потока. И Женя, пытаясь ничего не упустить, старалась посмотреть всех претендентов и металась
