я не знаю, чтобы вы хотели, поэтому на всякий случай заказал всякого разного.
– А просто спросить, не догадались?
– Да, действительно, было бы куда как проще. Вы уж извините, жизнь меня не часто балуют женским обществом.
– Вот уж с трудом верится. Такой богатый, и привлекательный мужчина, и вдруг лишен женского внимания.
– Вы что, заигрываете со мной? – Кащеев удивленно посмотрел на Глафиру.
– А почему бы нет. -Поражаясь сама себе, ответила Глафира.– Или это строго настрого запрещено?
Кащеев смутился, и как показалось Глафире, даже слегка покраснел.
– Мягко говоря, это немного неожиданно для меня. Мне трудно это объяснить, просто мне не везло с женщинами.
После этих слов Глафиру осенило. Ну, все правильно, ухоженный аккуратист, чурающийся женского общества, как же она сразу то не догадалась. Вот же дура, да еще заигрывать стала. Теперь надо как то выкручиваться. Вдруг он из тех, кто тщательно скрывает свою принадлежность. Не каждый может в открытую заявить, что он Гей. Хоть это сейчас и в моде. Тщательно подбирая слова, чтобы ненароком не обидеть, Глафира попыталась выкрутиться из щекотливой ситуации.
– Извините меня за то, что я завела этот бестолковый разговор. Даю вам слово, что нигде, и не при каких обстоятельствах, я не буду вспоминать об этом разговоре, и ни кто не узнает о вашей тайне.
– Тайне? – Удивился Кащеев.– О какой тайне вы говорите?
– О ваших предпочтениях. Не переживайте вы так, сейчас уже пол мира не скрывает своей ориентации.
– Ориентации? Что? – Кащеев задохнулся от того, что до него дошел смысл слов.– Вы что, решили, что Я, гей?
От его вида, и от его голоса, по спине Глафиры поползли мурашки, ноги стали ватные, руки затряслись, а во рту пересохло. И вообще, ей очень захотелось сейчас быть где-нибудь в другом месте, а желательно на каком-нибудь другом континенте, хоть и Антарктиде, только бы подальше.
Кащеев стал медленно подниматься из-за стола, и как начало казаться Глафире, заполнил собой весь ресторан. Она вжалась в стул и закрыла глаза. Но время шло, а ничего не происходило. Наконец она набралась смелости и приоткрыла один глаз. Напротив, как ни в чем не бывало, сидел Кащеев. Заметив ее взгляд, он слегка раздражённо бросил.
– Что то аппетит пропал. Давайте немного прогуляемся, ничто так не способствует сну, как вечерняя прогулка. И еще одна просьба, никогда не напоминайте мне об этом разговоре.
– Уже забыла, как страшный сон.– Тут же ему пообещала Глафира.
Кащеев молча кивнул, и, встав из за стола, направился к выходу. Глафира с чувством, что идет на эшафот, последовала следом. Пройдя немного по центральному проспекту, они свернули на боковую улицу, и вышли к кинотеатру «Победа». Перешли дорогу и через арку вошли во двор дома. За все это время, Кащеев не произнес
