заранее валежину и полез в спальник.
Спалось тревожно. Наверно ещё не устал и не привык к звукам тайги. Река то мерно шумела, то вдруг принималась с грохотом перекатывать по дну валуны. Иногда казалось, что кто-то шлёпает по воде, и Юрий Сергеевич думал, что это может быть медведь, и хотел уже вылезать, чтобы разжечь костёр, но звуки затихали. Он засыпал, но слышался неясный шум в ивняке. С рассветом он заставил себя подняться.
— Ноль семь сорок. Подъём. Густой туман. Сыро, холодно. Варю чай.
— Ноль восемь пятьдесят. Собрался. Выхожу вниз по берегу к устью реки Мрачной.
— Девять тридцать. Немного заблудился. Пошёл по тропе, она оказалась медвежьей. Выбрался снова на берег. Отдыхаю. Мошка.
— Десять тридцать. Вышел к устью речки шириной около пятнадцати метров. Полагаю, что это Мрачная. Иду вверх по ней. Берег местами заболочен, валежник, кусты. Видимость ноль.
— Одиннадцать часов. Завал. Огромное нагромождение деревьев, веток. Буду обследовать.
Часа два Юрий Сергеевич лазил по самому завалу и вокруг него. Нашёл место, где стволы были распилены. По-видимому, в этом месте находилось тело Павла Лемехова. Довольно высоко над теперешним уровнем реки. Ничего, ни единой нитки, кроме рваного полиэтиленового пакета на ветке в стороне, обнаружить не удалось. Да и надеяться на это было нельзя. Просто отдал долг.
Потянул ветерок, раскрыл синее небо, обнажил скрываемые в тумане покрытые ивняком берега с галечными пляжиками, и сразу стало веселее. Мошка исчезла, будто напугавшись солнца. Юрий Сергеевич скинул куртку, разулся, ополоснул ступни в освежающей струе и уселся на отбеленные течением брёвна. Под синим небом и тёплыми лучами было так приятно, что мрачные мысли исчезли, и настроение поднялось к верхней планке.
Солнышко грело недолго, вновь натянуло туман, налетела мошка, пришлось одеваться. Юрий Сергеевич рассказал магнитофону о своих изысканиях на завале и углубился в береговые дебри. Недолго побродив по левой стороне долины, он наткнулся на тропку, явно хоженую, не звериную, а именно человечью. По ней и двинулся в направлении истоков речки Мрачной.
— Тринадцать сорок, перебрался по стволу дерева через ручей – левый приток Мрачной.
— Четырнадцать тридцать. По спиленному дереву перешёл на правый берег Мрачной. Отдых.
Идти по тропе, даже слабозаметной, гораздо быстрее и комфортнее, чем просто напрямик через лес. Во-первых, тропа куда-то ведёт, и это плюс, во-вторых, она идёт наилучшим в этих местах путём, самым проходимым. А главное, не нужно искать этот самый проходимый путь, и если направление тропы нужное, уходить с неё просто глупо. Тем не менее, Уссурийская тайга в горах настолько труднопроходима, что и на тропе даже опытный путешественник быстро утомляется.
Далее путь шёл по довольно плоской долине, заболоченной с кочкой и ольшаником,
