газеты бесплатных объявлений. В глаза кинулись строчки «Отличные конюшни». Чванов призадумался. Любовь к лошадям у него в крови, и дед, и отец работали на ипподроме. Поэтому, как только ему позволили финансы, хирург завел сразу двух скакунов. Но держать коней на городской квартире невозможно, да и на даче для них нет условий, поэтому лошади Чванова находились в хорошо известном всем лошадникам месте – конюшне Олега Чеснокова. Все там было хорошо, кроме одного. У Чеснокова вечно толкался народ, и приходилось не столько наслаждаться природой и общением с любимым Огоньком и Бураном, сколько разговаривать со знакомыми. Может, кому-то такое времяпрепровождение и было по вкусу, но только не профессору. За неделю он успевал побеседовать с таким количеством народа, что в выходные хотел лишь одного: покоя и тишины. А этих двух составляющих у Чеснокова как раз и не было.
Андрей Владимирович позвонил по телефону и остался доволен. Леша честно сказал, что звонок Чванова первый, что много денег он не возьмет и что конюшня только открывается. Наверное, следовало сразу отказаться от Верещагиных, но Чванова тронула искренность Алексея, и он поехал взглянуть на стойла.
Сказать, что хирург испытал разочарование, – это не сказать ничего. Скакунам предлагался сарай, правда аккуратно покрашенный, устеленный соломой и со свежеобструганными воротцами. Но никакого сравнения с каменными домами Чеснокова новое «стойбище» не выдерживало. Не было в Зыбкине гостиницы, обширного штата обслуги, только Галя, Алексей и их дочь Катя. Но именно девочка и склонила чашу весов в их пользу. Рыжая, такая же, как мать, она подошла к хирургу и бесхитростно поинтересовалась:
– А где лошадки?
Андрей Владимирович вздохнул. С одной стороны, он не ожидал, что «отличные конюшни» окажутся столь убогими, с другой – не хотелось обижать этих милых людей, явно очень нуждавшихся в заработке.
– Мальчики приедут завтра, где-то в районе обеда, – неожиданно сказал Чванов.
В глазах Алексея вспыхнул огонь, а из лица Гали ушла настороженность.
– Хотите на Жене покататься? – предложила Катя и, не дожидаясь ответа, повернулась к матери: – Ведь можно?
Но утомлять старую кобылу Чванов не стал, мимоходом отметив, что та, несмотря на полную неспособность в силу преклонных лет заниматься работой, безукоризненно вычищена и досыта накормлена. Андрей Владимирович прошел в дом, съел изумительные блины и… неожиданно для себя остался ночевать. Так начались его взаимоотношения с Верещагиными, выглядевшие сначала исключительно как меценатские.
Чванов не только разрекламировал «отличные конюшни», он еще дал Верещагиным денег в долг для строительства новых денников. Правда, хирург не прогадал. Алексей мигом стал на ноги и быстро превратился в преуспевающего хозяина. Чванова он боготворил и, зная, как Андрей Владимирович любит покой, никогда не принимал никого в тот день, когда собирался приехать хирург, даже в ущерб бизнесу.
– А Каюровых вы откуда знаете? – влезла я.
– Нашему медицинскому центру требовалось перевезти томограф, – пояснил Андрей Владимирович, – нежную машину. Вот и стали искать соответствующую контору. Знающие люди посоветовали
